одного поклона, покинул кабинет, оставив Императора размышлять над сложившейся ситуацией одного.

***

Глава 26

***

Я прихожу в себя быстро. Нет, на самом деле — быстро. Мне полежать-то надо было всего минут пять. Может десять. Просто полежать спокойно на прохладном полу. Там, где движение воздуха поактивнее, а сам он хоть сколько-то посвежее — ведь духота же всегда вверх поднимается.

Всего-то пять-десять минут полежать — и я уже снова собран и готов к бою. Пусть, конечно, руки с ногами всё ещё немного подрагивают. Да и настроение отвратительное. Но собран и готов. Хоть к психологическим нагрузкам, хоть к физическим.

Вот только то, что я к ним готов и могу их выдержать, совершенно не означает, что я хочу их испытывать. Я не мазохист. Хотя кто-то и взялся бы с этим утверждением поспорить. Но нет — я сам себя таковым не считаю.

***

«Инстанс» — это такое странное состояние. Не устаю ему удивляться. Вот и сейчас: я в поместье Пламенной. Меня в него впустили даже без наличия рядом со мной самой хозяйки поместья. И вопросов лишних задавать не стали. Просто отворили дверь и впустили.

Но, при этом, я и поместье… мы существовали словно бы параллельно. Я четко ощущал, что не смогу взять, присвоить себе ни кинжальчика со стены, ни томика с книжной полки, ни наруча с декоративного комплекта доспехов, поскольку это всё «не моё», не принадлежит к «миру Инстанса», существующего для меня, вокруг меня, вместе со мной, через меня…

Не смогу взять. Присвоить, украсть, позаимствовать… но! Могу купить. Могу выменять. Могу выпросить у «НПС», которыми в моём восприятии становятся всё окружающие, кроме тех людей и нелюдей (имеется в виду лошадь Графа Де Флёра, которая в нашем с ним совместном путешествии, казалась мне совершенно обычной, живой и нормальной лошадью), которые входят в мою «Группу», «Пати», «Партию», «Команду»… Тогда, полученная вещь перейдёт, переместится, адаптируется под мой «Инстансный мир».

Чем-то эта концепция напоминает мне концепцию «Излома» в когда-то прочитанной мной серии книг Александра Зайцева «Слово и Чистота». Сильно напоминает. За маленьким исключением: летать и прыгать с крыши на крышу небоскрёба я в «Инстансе» не могу. Так же, как танцевать с клинком на морских волнах и проходить сквозь стены. Да и у Зайцева в «Изломе» герой мог как-то общаться только с такими же обитателями «Излома». Все остальные его просто не видели. Со мной… возможно, что так же. Ведь человек, с «НПС» которого, я пообщался, будучи в состоянии «Инстанса», в реальном мире меня не вспомнил, когда я специально подошёл потом к нему для проверки. Да и Альбина эти мои догадки-выводы подтверждала, когда я её спрашивал и ими с ней делился.

То есть, теоретически, я в том «малом зале», мог подойти к Императору и спокойно плюнуть ему в лицо, или помочиться ему на штанину — в «реальном» мире он бы никогда и не узнал бы об этом. Мог бы. Вот только, даже пытаться не стал бы так делать. Почему? Да потому, что два ряда «НПС» рыцарей и Императорская стража совершенно точно физически объяснили бы моему телу всю опрометчивость таких действий с монаршей особой… даже в «Инстансе».

То же самое касалось и всех остальных, не только Императора: ты можешь подойти и сделать что-то, чего не стал бы делать в нормальном, «реальном» мире. Можешь. Но реакцию получишь точно такую же, как в том самом «реальном» мире. И, если тебя убьют в «Инстансе», то убьют и в «реальности».

Само собой, не смотря на эти ограничения, возможностей «Инстанс» даёт множество. К примеру, ты можешь аккуратно, не попавшись на горячем, провернуть изнасилование понравившейся девушки. Провернуть и скрыться. И, если тебя не поймают «НПС» по горячим следам, то после завершения «Инстанса», о совершённом будешь знать только ты сам. Никаких следов твоего преступления не останется… да — рай для маньяка.

Но не для вора — ничего материального, не принадлежащего тебе, ты забрать из «Инстанса» не сможешь. По словам Альбины, многие пробовали, в том числе и она сама — ни у кого не получилось.

Однако, это, что касается материальных ценностей. Но ведь есть ещё и нематериальные. Такие, как информация… и тут простор просто гигантский. Я даже объяснять не стану, какой, ведь это и так очевидно.

Жаль только, что мне самому ничего такого уж секретного не требовалось. Не интересно оно мне было. Точно так же, как чужое имущество. Не нужно оно мне. Своё бы забрать…

А вот со своим, как раз, оказалось всё в полном порядке: лежали мои сумки там, где я их и оставил. В той самой комнате, в том самом положении. И были они моими. То есть, сразу, без дополнительных каких-то действий, уже принадлежали мне и моему «миру Инстанса». Я мог их просто забрать.

Вот только… рядом с моими сумками на кровати лежало ещё письмо. Письмо и кожаный мешочек-кошелёк сверху на нём.

И они тоже были «моими». То есть, я мог их забрать.

Первым я взял письмо. Оно было написано Альбиной. И написано после возвращения её из Дворца. То есть, после начала «Инстанса». И это было прикольно — не знал, что так вообще можно. Получается, она добралась до своего поместья быстрее меня (что не удивительно при наличии у неё машины с личным водителем. На колёсах-то оно понятно шустрее выходит, чем на своих двоих), написала письмо и, какими-то специальными действиями, которых я не знаю, заставила это письмо исчезнуть для «реального мира», переместившись в «мир моего Инстанса»… круто. Тоже хочу много знать, как Альбина. Много знать и читерить, используя эти знания.

Письмо… В нём девушка извинялась за то, как всё вышло на этом проклятом балу. Просила прощения и за себя, и за Карго. И даже за Илону. Рассказывала всё, что знала о «29 Уважухе». Желала удачи, просила не упираться, если не пойдёт. А ещё… делала подарок.

Подарком, что и понятно, был кожаный мешочек на завязке, который я открыл после прочтения письма. Открыл и обалдел: в нём лежали и благородно светились четыре «ядра» A-ранга…

Четыре тысячи золотых, блин… Вот так вот, за здорово живёшь. Просто: «…возьми их. Надеюсь, они тебе помогут…»