ним долгого соревнования. Внутреннее желание его обставить любой ценой.

Оставляю себе это объяснение и выхожу на улицу. Пока Аня собирается, набираю Костю. Он должен сегодня за мной заехать.

– Я на подлете, – говорит сразу, как берет трубку. – Минуту.

Приезжает и правда быстро. Паркуется у ворот.

– Едем?

– Пару минут.

Костя если и удивляется, то виду не подает. Молча кивает и врубает музыку, чтобы ждать было не так скучно.

Аня выходит спустя ровно десять минут. Ощущение, что отсчитывала. Останавливается рядом со мной и неловко улыбается.

– Залезай, – киваю на машину и сам сажусь на переднее сиденье.

Она тоже открывает дверцу, забирается внутрь. Хмурится. Знаю, что едем мы не совсем вдвоем, и вряд ли она, когда соглашалась, думала, что свидетелем будет Костя, но он, за что я его капец как люблю, не треплется. Никогда еще такого не было, чтобы Костя кому-то что-то рассказывал. Он у нас вообще сам себе на уме, за это и уважаем.

Глава 33

Аня

Всю дорогу на гонки корю себя за то, что согласилась. Жене отказала, сказав, что в прошлый раз мне не понравилось, и снова появляться там я не планирую. Он, конечно, расстроился, но я настояла на своем. А теперь что получается… на гонки я еду, но уже с Огневым. Как только согласилась – непонятно.

– Приехали! – говорит Кирилл и выходит из машины первым.

Я выбираюсь следом. Поворачивать назад поздно, поэтому гордо вскидываю голову и настигаю его у входа.

– Зачем это тебе? – спрашиваю, не удержавшись.

– Я отвечал уже, – небрежно бросает.

– Нет.

Прошлый раз, когда мы разговаривали, он лишь угрожал мне и просил ничего не говорить родителям.

– Мне нравится, новенькая. Денег тут неплохо платят, понимаешь?

– Но ведь у тебя отец…

– Аня, – рявкает. – Хватит!

– Ладно, – буркаю. – Твое дело, гробить себя или нет.

– Верно сказала – это мое дело.

Разговаривать с ним совершенно невозможно. Он невменяем, когда дело доходит до обсуждения гонок, совсем ничего слушать не хочет.

– Ладно, – говорит, когда до трибун доходим. – Заключим мир, новенькая. На гонки с плохим настроением идти нельзя.

– Конечно, – тут же отвечаю. – Удачи, Кирилл!

Что еще говорить – не знаю. Отпускаю его и смотрю, как он спускается вниз по ступенькам. Я вверху остаюсь стоять, и вскоре ко мне присоединяется Костя. Он останавливается рядом и изрекает:

– Нормально с ним все будет. На этих гонках ни одного несчастного случая не было.

Отчего-то Костя меня еще больше нервирует и ни капли не успокаивает. Я во все глаза наблюдаю за подготовкой, за машинами, за тем, как Кирилл выходит, уже одетый в костюм, и держит шлем в руке. Мне страшно и вместе с тем очень интересно. Завораживает.

Неотрывно смотрю за тем, как Кирилл ходит туда-сюда вокруг машины, смотрит на что-то. Вокруг такой крик стоит – уши закладывает. При этом я почти никого вокруг не вижу, смотрю на Огнева непрерывно.

Когда гонщики наконец забираются в машину, рев вокруг становится еще громче. Девчонки начинают скандировать “Огнев! Огнев! Кирилл! Огнев!”. Мне уши закладывает. Есть, конечно, и те, кто за других скандируют, но я почему-то только про Кирилла слышу и едва сама кричать не начинаю. Глупость такая – не передать. Придумала тоже, конечно.

– Скоро заезд будет. Сейчас девчонка выйдет, – рассказывает Костя.

Так и происходит. Когда машины срываются с места, толпа словно замирает. Затихает на какие-то наносекунды и снова взрывается. Я морщусь, потому что не привыкла к такому громкому звуку. Косте, судя по всему, нипочем. Он и бровью не ведет.

– Как думаешь, кто выиграет? – спрашиваю, склоняясь ближе, чтобы он услышал.

– Огнев, конечно. Еще не нашлось ему соперника. Сокол тренируется только, знаю, что у лучших, но не думаю, что там получится.

– А у вас часто кто-то садится рядом? Ну… при заездах?

– Бывает, – говорит Костя. – Обычно гонщики не берут никого, чтобы не отвлекаться.

Я вспоминаю, как Женя мне предлагал, но у меня почему-то никакого доверия к нему нет, хотя я с ним на автомобиле ездила. Вот Кирилл меня не катал, откуда я могу знать, как он вообще водит? Хотя… по гоночной машине со стороны вижу, что уверенно. Знает, что делает.

– Хочешь прокатиться? – интересуется Костя. – Надо было Киру сказать, может, взял бы…

– Да нет, я ему никто, – говорю вместо того, чтобы сказать, что ездить не хочу.

Да что со мной такое – не понимаю совсем? Жене я сразу отказала, а тут как магнитом тянет.

– Возьмет! – усмехается Костя. – Он и сюда девчонок раньше не брал. Тебя вот только.

Я хочу спросить про Тину, но вовремя прикусываю язык и решаю, что это, в конце концов, не мое дело. Слежу, как машины делают третий круг. По отрыву понимаю, что Кирилл победит, потому что идет первым, и, как только это происходит, первая скандирую. Прыгаю на месте и кричу от радости. Правда, недолго. В какой-то момент натыкаюсь на взгляд Соколова, который стоит чуть ниже, и замираю. Мне жутко неудобно перед ним становится, я ведь отказала, а сама тут, еще и не стою в шоке, как в прошлый раз.

Я ищу объяснений происходящему и не нахожу. Не могу понять, почему сейчас совсем иначе реагирую. Конечно, мне по-прежнему страшно, но уже не так. Я переживаю за Кирилла, но вместе с тем словно подзаряжаюсь изнутри, когда смотрю на этот рев толпы, слышу скандирование имени Огнева, когда вспоминаю его езду. Идеальную, точную. Ему ведь восемнадцати нет, а он уже настолько умелый.

Вспоминаю слова его отца о том, что ему нет восемнадцати, и водить он не может. Знал бы он! А так – преуменьшает заслуги Кирилла. Принижает его. Непонятно только зачем…

Градус неловкости повышается, когда гонка заканчивается, и ко мне подходит Женя. Я наблюдаю за Кириллом, но когда Соколов встает прямо передо мной, это сделать становится сложнее.