Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наверное, я плохая жена. Очень плохая. – жаловалась она Авелин. – Он совсем не говорит со мной. Даже когда мы одни. Иногда, мне хочется заплакать от этой грусти. Но я не могу. Не должна. Я читаю в его взгляде осуждение. Думаю, он злится от того, что мы уже больше полугода вместе, но я так и не подарила ему сына. Об этом мечтает любой мужчина. Я понимаю, но ничего не могу поделать. Со мной определенно что-то не так. Но я не знаю, что.
– Будет Вам корить себя, госпожа. Все случается в свое время. Лучше поешьте и отдохните.
Ижени отдыхала. В те редкие минуты, когда не нужно было ехать во дворец и Реджис не смотрел на нее молчаливо и внимательно. В такие минуты ей казалось, он видит ее насквозь. Однако отчего-то не замечает, как тяжело у нее на душе.
В тот злополучный день доктор приехал к вечеру и нехотя разрешил графу де Сен-Гри покинуть постель и отправится по делам, после настойчивых уговоров молодого человека. Ижени и Реджис поужинали вместе с гостем и попрощались с ним на пороге особняка. Реджис сразу отправился к себе. Никакие дела гостеприимства больше не задерживали его внизу. Ижени осталась в гостиной и со странной задумчивостью оглядела пустующую комнату. Еще недавно здесь было довольно весело и оживленно. Господин Астор рассказывал много интересного из своей жизни в замке Вилон, во владениях принца. Реджис тоже делился последними новостями. Она слушала и пила чай. И удивлялась тому, как легко и непринужденно может стояться беседа между офицером короля и адъютантом принца. А так сразу и не подумаешь, что они при дворе на разных сторонах. Сегодня в этой гостиной прошел самый приятный вечер из всех, какие только бывали в доме. Ижени так редко видела гостей, что оценила его как никто. Но голоса смолкли, и гость уехал. Реджис, вероятно, ушел к себе. Прислуга еще в кухне. А Авелин, должно быть, ушла сменить простыни на кровати в комнате графини. Теперь же здесь так тихо и пусто, словно весь мир вдруг вымер и оставил ее одну.
В этой давящей тишине она отчетливо услышала стук оконной рамы. Любые посторонние стуки и шорохи внушали ей леденящий ужас. Ижени поспешно обернулась, но, не заметив ничего странного, заставила себя подойти поближе к окну и осторожно выглянуть на улицу. В дворе среди темноты и разросшихся деревьев она увидела всадника на серой лошади. Он подъехал прямо к окну и теперь приветливо улыбался, глядя в ее удивленное лицо. Это был никто иной, как господин Астор, покинувший их две минуты назад.
– Я не напугал Вас, мадам? – осведомился молодой человек. – Простите незадачливого гостя, который никак не хочет уходить.
В его глазах отражался свет из окна, что делало его взгляд еще более счастливым и радостным. Но Ижени всерьез забеспокоилась.
– Что Вы здесь делаете, сударь? Надеюсь, Ваша рана не отрылась и Вам не стало хуже?
– Мне стало намного хуже…
– О, боги, что произошло? Я позову слуг. Давайте снова пригласим врача.
Она хотела отбежать от окна, но граф де Сен-Гри, отпустил повод коня и взял ее руку, удачно оказавшуюся на оконной раме. Это заставило Ижени остановиться и вновь посмотреть на него.
– Мне не помогут слуги и врач. – убежденно произнес Астор. – Я ранен намного глубже, чем может поранить пуля пистолета. Моя рана в самом сердце.
Выслушав это заявление, Ижени ловко выдернула свою руку и осуждающе посмотрела на него.
– И не стыдно Вам шутить такими вещами? Вы напугали меня.
– Ну простите, сударыня. На самом деле, я так признателен Вам за Вашу заботу, что не мог позволить себе взять и уйти.
– Не нужно благодарности. Мы были рады помочь.
– Не сомневаюсь. Но я все равно не хочу покидать Вас.
Лицо молодого человека сделалось печальным.
– А что Вас останавливает? – спросила Ижени.
– Возможно мы больше никогда не увидимся. – был ответ. – А Вы мне очень понравились.
Ижени задумалась прежде чем ответить, из-за чего в разговоре возникла минутная пауза.
– Мы сможем увидеться при дворе. – наконец сказала она. – Я часто бываю там. И Вы теперь тоже здесь по воле принца.
Астор казался разочарованным ее ответом и с горестным видом махнул рукой.
– Это не то. – признался он. – Во время светских раутов мы никогда не сможем поговорить откровенно. А я бы хотел, послушать Вашу историю. Вы были так молчаливы сегодня. Я мечтал услышать Ваш голос. Тот, что разбудил меня от сна и спас от лихорадки после ранения.
– Видимо не очень-то спас, если Вы говорите такие странные вещи.
– Что же странного? Я не хочу обидеть Вас.
– Я вижу, что не хотите.
Они замолчали. И теперь, казалось, Астор думал, что сказать. А, когда решился, то заговорил вновь:
– В таком случае… быть может, мы могли бы увидеться где-то вне стен дворца?
– Приезжайте к нам на ужин. – с готовностью предложила Ижени. – Господин граф не будет против.
– Я хотел бы обойтись без светских бесед, а ужин как раз не исключает их.
– Тогда чего бы Вы хотели?
– Встретиться с Вами на прекрасной прогулке. Завтра вечером.
– Со мной вдвоем?
Улыбка снова осветила его лицо, сильнее, чем свет из окна.
– Там будет много свидетелей. – ответил он. – В восемь часов вечера в аллее Розамунды почти нет людей, но каждая клумба у особняка пестрит тюльпанами и розами. Они проследят за тем, чтобы прогулка прошла хорошо. Для Вас и для меня.
– Как можно, сударь.
Ижени смутилась и отвела взгляд. Но Астор заговорил еще громче и увереннее прежнего.
– Вы откажете раненому солдату в его, возможно, последней просьбе?
Графиня укоризненно покачала головой.
– Вы сами мне сказали, что поправляетесь. Так что просьба отнюдь не последняя.
– Не последняя. – согласился Астор. – Я спрошу еще тысячу раз. Приходите, сударыня. Подарите мне радость увидеть Вас хоть еще раз в своей жизни.
– Я не могу, простите.
– Вы можете. Это написано в Ваших глазах. Вы сами говорили, что любите прогулки. Вы помогли мне, а теперь я бы хотел отплатить Вам добром на добро. Поверьте, я постараюсь, чтобы этот вечер был для Вас приятен. Не лишайте меня возможности сделать что-то хорошее в своей жизни.
Ижени испуганно обернулась, боясь, как бы их разговор
