– Ну раз вы настаиваете, – в глубине глаз застывают смешинки. – Я хочу играть с вашими сосками, наблюдая, как они твердеют от каждого моего прикосновения. Сжимать…

Тело охватывает волна жара, а где-то в глубине живота призывно разгорается желание. Подумать только, как обыкновенные слова могут влиять на меня.

– Хватит! Я поняла! Поняла!

На нас тут же недовольно косится ближайшая танцующая парочка, привлеченная моим излишне громким испуганным воплем.

Прикусив губу, я утыкаюсь взглядом в зеленую рубашку лаэрда, стараясь унять непонятную дрожь.

– Я определенно за третий вариант событий, – через какое-то время шепчет на ухо мужчина, продолжая медленно кружить меня под мягкие звуки гитары и пианино. Его губы словно случайно задевают мою шею, и по телу тут же бегут мурашки.

Нервно сглотнув, я озираюсь по сторонам, словно опасаясь, что мистер Дамир начнет удовлетворять свои желания у всех на виду.

– Мисс Бенар, – легкий смешок. – Можете не волноваться, я взрослый мальчик и дотерплю до дома.

Музыка заканчивается, а вместе с ней разом подходят к концу и мои эмоциональные ресурсы.

По дороге обратно к нашему столику, укрытому от посторонних легкой тканью шифона, я спотыкаюсь с неприличной частотой.

Мистер Дамир галантно поддерживает меня за руку, а где-то на пятом разе неудачной попытки рухнуть на пол осторожно обнимает за талию и притягивает к себе.

Опустившись на стул, первым делом тянусь к бокалу с вином. Ммм… как же вкусно!

В то время пока я неспешно приканчивала второй бокал вина, приносят заказанный мистером Дамиром ужин.

– Надеюсь, что угадал, – негромко говорит бывший босс и возможный любовник, как только официанты заканчивают сервировать стол и уходят.

Филе лосося, овощи, маленькая соусница, а рядом тарелка с салатом.

Я во все глаза смотрю на свои любимые блюда и поражаюсь тому, насколько хорошо шеф изучил мои вкусы за эти два года.

* * *

– У меня есть пара условий, – поспешно говорю я, едва мы усаживаемся на диванчики лимузина.

Кажется, мужчина удивлен.

– Правда? И какие же?

Краска подступает к щекам и шее, я опускаю голову и концентрирую взгляд на своих пальцах, нервно сжимающих черный корпус телефона.

Весь ужин я пыталась сформулировать правила, которые обезопасят меня, но почему-то сейчас, когда настало время озвучить их, я немного трушу.

– Вам требуется бокал для смелости?

Резко подняв голову, встречаюсь с абсолютно серьезным взглядом сине-зеленых глаз. По его лицу непонятно, смеется он или говорит всерьез.

– Я не хочу, чтобы вы перевоплощались, даже частично. Никаких зубов, когтей, боли и жестокости, – мне почему-то неловко говорить такое.

Словно я прошу его не использовать руки во время ужина.

– Я не фанат БДСМ. Мне нравятся дикие пантеры, а не покорные овцы, – презрительно фыркает мужчина, и я торопливо опускаю голову, чтобы скрыть удивление.

Из-за ментального блока я многое не помню, но в памяти свежи воспоминания о моих нездоровых отношениях с Риком.

Ему было важно, чтобы я полностью подчинялась, ему доставляло удовольствие доминировать, показывать свою силу. Он говорил, что виной тому демонская составляющая. Вторая сущность просто не могла по-другому испытать удовольствие, и для этого Рику постоянно приходилось делать мне больно.

Негромкая музыка радио невольно заставляет меня вспомнить певицу из ресторана – бывшую мистера Дамира, и далее я уже по накатанной мысленно перебираю в памяти образы всех его женщин.

А действительно, ведь среди них не было никого, кто подходил бы на роль слабой, беззащитной, охотно подчиняющейся своему партнеру.

Хм… Какой-то все-таки неправильный из мистера Дамира лаэрд получается. Или, может, наоборот – именно таким и должен быть воспитанный демон?

– Еще какие-то пожелания? – прерывает мужчина путаный ход моих мыслей и, поймав мой взгляд, поясняет: – Мы будем дома минут через пять, и лучше обсудить все заранее, пока есть время.

Я согласно киваю и набираю в грудь воздуха.

– Не хочу, чтобы об этом кто-то знал.

– Согласен, – лаэрд кивает ободрительно. – В случае удачного стечения обстоятельств в понедельник вы займетесь своими прямыми обязанностями и мне бы не хотелось, чтобы в компании ходили слухи. Это все?

Растерянно пожимаю плечами.

– Мне надо еще подумать, – признаюсь я и тут же осторожно спрашиваю: – А у вас?

– Есть некоторые пустяковые правила безопасности, но о них я расскажу дома.

Правила безопасности? Я чего-то не знаю о нашем боссе?

Но вместо действительно волнующих меня вопросов я задаю совершенно другой:

– Мистер Дамир, а кому предназначались цветы и… номер?

Он ерзает на кожаном кресле так, словно ему неудобно сидеть.

– Вы действительно хотите знать?

Я уже пожалела, что спросила, но отступать не хочу.

– Да, хочу.

– Я хотел провести эту ночь с той журналисткой с пресс-конференции.

Ох, лучше бы он не отвечал.

Нет, лучше бы я не спрашивала!

Он внимательно наблюдает за моей реакцией, но я настолько потрясена, неприятно потрясена, что не могу продолжать разговор.

Я отворачиваюсь, стараясь отогнать от себя неприятные мысли, откидываюсь на кожаную спинку в надежде одуматься, но лимузин тормозит у входа.

– Приехали, – негромко сообщает мистер Дамир.

Наши взгляды встречаются: я растеряна, но его глаза горят предвкушением.

Вино было на редкость хорошим – это я поняла, только когда выбралась из салона машины и почувствовала головокружение.

Легкий ветерок летнего вечера скользнул по голым ногам и дернул край платья. Смущенно ойкнув, я опускаю руки вниз, с единственной целью удержать легкую ткань, и натыкаюсь взглядом на мистера Дамира, только что вышедшего из лимузина.

Мужчина, словно окаменев, не отрываясь, смотрит вниз на мои ножки и словно мысленно подталкивает ветер приподнять юбку еще немного повыше.

– Мисс Бенар, нам лучше поторопиться, – охрипшим голосом говорит лаэрд и с нетерпением тянет меня в здание.

В лифте он молчит и держится от меня подальше, так, словно я плохо пахну, поэтому, когда дверцы плавно разъезжаются, я чувствую неожиданное облегчение.

Все в том же молчании мы входим в пентхаус и останавливаемся посреди гостиной.

– Может, это прозвучит странно, но я даже немного сожалею, что закрыл печать, – мужчина встает вплотную и берет мою правую ладонь, где все так же горит золотом обманка, создаваемая кольцами. – Никогда бы не подумал, что такая холодная с виду женщина может все так ярко воспринимать, – негромко шепчут его губы.