и за то, чтобы количество взлётов соответствовало количеству посадок. И если поначалу я был ещё и в качестве переводчика, то вскоре все друг друга вполне понимали, хотя и говорили на разных языках.

Потом пришёл поручик Ржевский и всё опошлил. В том смысле, что пришёл сержант госбезопасности Чернаткин и сообщил, что через два часа вылет. Это сколько же времени мы тут гулеванили? «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?». Именно такое впечатление было от зала ресторана, который я окинул взглядом выходя. Слабоваты оказались союзники. Англичане с американцами лежали вповалку кто где придётся. К чести Советских вооружённых сил, наших среди этих тел не было. Покрепче мы всё же будем.

— Товарищ гвардии майор! Вот, попейте. Вмиг полегчает, — бортмеханик ПС-84, на котором я сейчас возвращался в Москву, протянул мне кружку с дымящимся в ней кофе. В другой руке он держал термос, — Я туда коньячку немного добавил.

От выпитого крепкого кофе с коньяком в голове окончательно прочистилось и из самолёта на Центральном аэродроме, я выходил уже в полном порядке.

— Откройте, товарищ Копьёв, — Сталин кивнул на лежащую на столе небольшую коробочку. В ней оказались, похожие на стеклянные, камушки размером примерно с ноготь. До меня даже не сразу дошло, что именно это такое. А когда дошло, то я лишь спросил; — Нашли всё же?

— Нашли, товарищ Копьёв. Под Архангельском. Так что слова вашего попутчика полностью подтвердились. Жаль, что его так и не смогли найти, хотя люди товарища Берии и очень тщательно искали. Уже есть предположение, кто именно это мог быть.

А я лишь подумал, какой ценой удалось найти эти алмазы зимой в лютый мороз. А Сталин продолжил;— Вы хорошо поработали в Англии, товарищ Копьёв. Смогли не только провести испытания авиационной техники, но и значительно повысили авторитет нашей страны. Надеюсь высокие рыцарские титулы не вскружили вам голову, товарищ гвардии майор? — Сталин с чуть заметной усмешкой посмотрел на меня, — Мы, конечно, не англичане и рыцарей у нас не было и нет, но ваши труды оцениваем очень высоко. Есть мнение наградить вас, гвардии майор Копьёв, орденом Ленина. И для вашей эскадрильи есть новое задание. Вам предстоит отправится в Ленинград и помочь в обороне города и прикрытии с воздуха ледовой переправы через Ладожское озеро. Обстановка там сложилась крайне тяжёлая. В городе острая нехватка продовольствия и медикаментов. Немцы постоянно обстреливают и бомбят единственную транспортную артерию, связывающую город с Большой землёй. Я возлагаю на вашу эскадрилью большую надежду. Сделайте всё возможное и невозможное для обеспечения бесперебойного движения по ледовой переправе. Что вам для этого нужно?

— Товарищ Сталин! Мне нужна будет одна радиолокационная станция РУС-2 с которой будем поддерживать постоянную связь.

— Насколько я знаю, англичане широко используют такие станции для предупреждения о воздушном нападении. У нас тоже есть такой опыт и опыт успешный. Вы получите одну такую станцию. В случае успешного выполнения поставленной задачи, вы получите подаренные вам англичанами самолёты. Сейчас специалисты изучают ваши предложения по модернизации и улучшению этих истребителей. Думаю, что ваша эскадрилья получит уже улучшенные «Аэрокобры».

Сталин не спеша закурил папиросу;— Я очень внимательно слежу за работой вашего подразделения, товарищ Копьёв. И я впечатлён результатами этой работы. Мы сформировали на разных фронтах ещё несколько подобных эскадрилий, но у них получается не так хорошо, как у вас. Может вы поделитесь своими секретами?

— Секретов у нас, товарищ Сталин, нет. Вся методика подготовки, все тактические схемы подробно расписаны в методичке. Личный состав, как вы знаете, у нас собран из строевых лётчиков. Может всё дело в самой атмосфере, которая сложилась у нас в подразделении. Мы все, не побоюсь этого слова, стали одной семьёй. Кроме того мы летаем нарушая все наставления и инструкции.

— Вы, товарищ Копьёв, не боитесь в этом признаваться? — Сталин хитро прищурился.

— Нет, не боюсь, — твёрдо ответил я, — Все эти наставления и инструкции хороши для мирного времени. Именно тогда и требуется неукоснительно их соблюдать. А на войне обстановка меняется ежесекундно и надо реагировать на неё молниеносно, нужно импровизировать, доверять своей интуиции. Начнёшь в бою вспоминать пункты наставления и тебя сожгут.

— Ну что же, я вас услышал, — Сталин на секунду задумался, — В ваших словах есть логика. Нужно будет передать их ответственным товарищам, чтобы они учли их в своей работе. А теперь идите, товарищ гвардии майор, и готовьтесь к вылету в Ленинград. На подготовку людей и техники вам даётся трое суток.

Эскадрилья находилась на том же аэродроме в Кубинке. До места меня подкинули на посыльном У-2, который пилотировала симпатичная смешливая девчонка, на вид 18-19ти лет. Честно говоря лететь на этом тряпично-фанерном самолётике было очень даже не уютно. Ледяной ветер, свободно гуляющий в открытой кабине, так и норовил пробраться под зимний лётный комбинезон. В той своей жизни я как-то раз летал на По-2, но дело было летом и впечатления были совсем другими.

На аэродроме меня встречали так, словно я вернулся из космоса. Весь личный состав, включая и лётчиков, и техников с оружейниками, был построен на лётном поле. Стоило лишь мне спрыгнуть с крыла на землю, как от правого фланга отделился капитан Шилов и, печатая шаг как на параде, двинулся мне навстречу.

— Товарищ гвардии майор! — Шилов остановился напротив меня, вскинув ладонь в воинском приветствии, — Личный состав 13-ой отдельной гвардейской истребительной эскадрильи специального назначения построен для встречи своего командира. Докладывал заместитель командира эскадрильи гвардии капитан Шилов.

— Здравствуйте, товарищи! — громко поприветствовал я строй.

— Здравия! Желаем! Товарищ! Гвардии! Майор! — от ответа, казалось, даже земля взрогнула.

— Вольно! — скомандовал я.

— Вольно! — продублировал команду Шилов и тут же завопил, — Качай его, ребята!

Меня словно волна захлестнула. Каждый норовил обнять или похлопать по плечу. А потом меня подхватили и началась старинная русская забава под названием «вручную запускаем командира на орбиту». Затем меня потащили в столовую, где все с интересом рассматривали английские награды. А у меня было такое чувство, будто я вернулся домой. Видимо я сильно сроднился с этим временем, с этими простыми и искренними людьми, на долю которых выпала нелёгкая судьба.

После столовой я собрал в своей землянке комиссара эскадрильи Гайдара, своего заместителя Шилова, особиста Данилина и Кузьмича, как старшего технической службы.

— Значит так, други мои, — начал я, — Нам поставлена задача вылететь в Ленинград и обеспечить прикрытие с воздуха ледовой переправы через Ладожское озеро. В городе голод и эта дорога единственная, по которой в Ленинград поступает продовольствие и вывозятся раненые и дети из осаждённого