После многих лет селекции и кропотливого труда урожаи стали богатыми и радовали своих хозяев. Вскоре значительная часть Галлии была под виноградниками, а к пятому веку нашей эры виноград занял почти все сельскохозяйственные угодья нынешней Франции. Тогда, правда, римлян уже не стало, и результатами их труда вовсю начали пользоваться косматые завернутые в шкуры просвещенные европейские жители.

Время шло, виноградарство развивалось, и стал вопрос о налаживании своего виноделия. Уже начиная с двенадцатого века на территории бывшей Галлии, которая к тому времени стала Францией, предпринимались попытки наладить промышленный выпуск вина. А к пятнадцатому-шестнадцатому векам его стало так много, что случилось затоваривание и перепроизводство. Вы вот знаете, что такое перепроизводство? Нет? Печально. Пробелы в образовании налицо. Так вот – это когда товара так много, что его невозможно продать, и он значительно теряет в цене. И, само собой разумеется, разоряет производителя, который понес расходы на его изготовление.

Идем дальше. Возникла потребность разработать технологию длительного хранения вина – чтобы не портилось и не прокисало. Этого же требовали и экспортеры, которые занимались морскими перевозками вина в дальние страны и на выручку от его реализации приобретали различные колониальные поделки, специи и другие товары народного потребления, которые потом, в свою очередь, с выгодой продавали в Европе.

Следует заметить, что тогдашние производители вин находились на самой передовой технического прогресса и сильно переживали от постоянных перебоев и возникающих проблем с реализацией своей продукции. Они в кратчайшие сроки нашли решение проблемы и начали перегонку вина, в результате чего получался винный спирт, который хранился в бочках. Бочки делали из чего ни попадя, но скорее выяснили, что лучшее качество вину придает древесина благородных пород дерева – ели, сосны или дуба.

Особенно виноделов радовали дубовые бочки. Мастерски изготовленная бочка могла прослужить не одну сотню лет. Кроме того, выяснилось, что долгое хранение спирта в бочках из дуба сильно улучшает его вкус и аромат. И такие спирты были пригодны для длительных морских путешествий – в отличие от просто вина их можно было гнать на экспорт, получать валюту и покупать на нее чего-нибудь полезное для дома, для семьи. По прибытию к месту назначения эти спирты смешивали с водой и получали напиток, в настоящий момент известный нам, как «Бренди». Т. е., обращаю ваше внимание, если вы будете покупать в магазине напиток, на котором вместо «Коньяк» написано «Бренди», вы должны знать, что он произведен путем смеси очищенной воды с винными спиртами, и никак не является настоящим коньяком.

Собственно сам коньяк появился позже. Здесь небольшое отступление: как это принято у всех малочисленных европейских народов, каждое даже пустое событие в их истории они обставляют кучей легенд и мифов, которые практически всегда не имеют никакого отношения к действительности. У европейцев всегда так – яркий фасад, а копни чуть поглубже – полная канализация и распущенность в душе. Правда, климат отличный – это да, и этого у них не отнимешь. Это не то, что у нас – полгода снег, три месяца осень, а потом лето – короткое, зато малоснежное. У одного африканца спрашивают, ну как тебе в России? А он и отвечает – очень плохо: там две зимы, и если зеленая зима еще туда-сюда, то белая – просто ужас. Но что это я – вы и так все эти анекдоты сто раз уже слышали! Но профессору простительно.

Появление коньяка сейчас обставлено многочисленными легендами. Итак, первая легенда гласит, что некий шевалье… Кстати, вы знаете, кто такой шевалье? Да, а что я спрашиваю, собственно? И так понятно, что нет. Это слово происходит от французского слова «лошадь» и обозначает мужчину на лошади, т. е. всадника. А само понятие «всадника» идет еще из Римской империи, где под этим термином подразумевался представитель аристократического рода. Тогда у них не было баронов, князей, графов, герцогов и т. д., а аристократы – без привязки к государственным должностям типа консул, претор и т. д. – именовались «всадниками». Так и во Франции – «всадник», т. е. шевалье – аристократ, отпрыск аристократического рода, но пока без титула.

Так вот, один шевалье, а проще говоря дворянин, вернувшись с очередной войны, начал гнать вино. В один прекрасный вечер он устроил вечеринку с обильными возлияниями в компании ветреных девиц и батальонных друзей, где они играли в карты и глумились, как во все времена было принято у аристократов, над существующим в стране политическим строем. И так, пропьянствовав всю ночь, под утро легли спать, как были – при шпорах и со шпагами. Шевалье приснился кошмар, в котором сам дьявол варил его поочередно в двух котлах. В первом котле была просто горяченькая такая водичка – легонький кипяточек, а во втором – крутой кипяток, да еще и подсоленный, и со специями, и винным уксусом.

Так вот, проснувшись и еще находясь под впечатлением от такого яркого сна, наш бравый вояка решил, что если уже сам дьявол использует для грешников двойное кипячение – то ему-то сам бог велел. И решил попробовать его в производстве винного спирта. Как там было дело, никто толком не знает, да только шевалье через пару месяцев заглянул со своим новым продуктом в расположенную неподалеку обитель, где братья и сестры нескучно проводили время в воздыханиях и прелюбодеяниях. С собой у шевалье было два бочонка, первый из которых был тут же выпит. А второй, поняв, что вкус напитка был гораздо лучше вкуса его прежнего вина, шевалье под покровом винных паров умыкнул от бдительного ока братии и закопал в тайном месте где-то у себя во владениях аж на целых пятнадцать лет. Ходят непроверенные слухи, что он просто по пьяной лавочке забыл то место, где закопал бочку – но мы же понимаем, что это все вымыслы, и не могли цивилизованные европейцы пить настолько сильно, чтобы у них отшибало память.

Через пятнадцать лет, когда шевалье окончательно перебесился, у него появилась куча болезней – и вместо того, чтобы кутить с друзьями и куртизанками на пирах и тыкать шпагой во врагов на поле брани, он начал коротать свои скучные вечера и не менее скучные дни в прогулках по собственному загородному поместью. В один из скучных серых дней он случайно набрел на поросший травкой холмик, который почему-то привлек его внимание. Он позвал слуг, и те откопали бочку, о которой он уже окончательно к тому времени забыл. Он с нетерпением приказал ее открыть и обнаружил, что количество жидкости в бочке уменьшилось вдвое и приобрело насыщенный вкус и пьянящий аромат, который всем нам теперь известен, как французский коньяк. Вот такая красивая сказка – благородный шевалье и забытая бочка со спиртом. Будь это у нас – назвали бы как-нибудь по-нашенски, например: «Иван-дурак и украденная винная тара».

Есть еще легенда, в которой говорится, что в начале семнадцатого века один производитель вина из жадности сделал слишком много виноградной водки, которую народонаселение в то время не могло чинно и благородно распивать, потому что было временно оккупировано миротворческим контингентом из ближайшей Англии. Контингент, заботясь о здоровье оного населения, не позволял ему пить сверх нормы и часто – вообще не позволял. В связи с чем искомое народонаселение приобрело здоровый румяный цвет лица, но окончательно испортило себе нервную систему и жутко озлобилось на ни в чем не повинных миротворцев, в то время как водка понапрасну простаивала в дубовых бочках, источая пьянящий запах и маня божественным вкусом.