– Какой второй? – ошалело подумал Артем, и тут на другом конце послышался вкрадчивый голос с легким американским акцентом говоривший по-русски.

– Поздравляем Вас, Артем! Вы проделали громадную работу. Честно говоря, мы не ожидали от Вас таких интеллектуальных способностей. Можете собой гордиться, таких, как Вы, – единицы. Но Ваш проект придется свернуть, интернет-сообщество расформировать, а дискредитацию самой идеи, что коты правят человечеством, мы берем на себя. Кстати, на Ваше имя открыт счет в швейцарском банке «AP Anlage & Privatbank», на который уже переведено десять миллионов евро за молчание. Вы согласны? Да, и, наверное, не стоит Вам напоминать, что лучше лишнего не болтать, пока мы добрые. Договорились? Ваше молчание – для нас знак согласия. Банковские реквизиты счета и коды доступа Вам уже отправлены на e-mail. Всего хорошего!

В трубке раздались короткие гудки. Артем тупо уставился на нее и тихонько положил на рычаг телефона. Потом подошел к компьютеру, торопливо открыл свой почтовый ящик, в котором увидел письмо с кодами доступа и номером счета в банке. Закрыл. Зашел на сайт, где группа поборников избавления от кошачьего насилия росла, как на дрожжах, и написал: Группа прекращает свое существование по причине смерти ее основателя. Нажал на кнопу массовой рассылки и отключил интернет.

Потом вскипятил чайник, налил в кружку кипятка и поковылял к себе в комнату. Родителей все еще не было. Он подошел к кровати, рассеяно окинул взором кучу дисков, журналов, книжек и перевернутый стакан на ковре, сбросил покрывало и в чем есть завалился спать. И сразу же ухнул в наполненный странными кошмарами сон, в котором коты в форме офицеров СС пытали людей, заставляя их по-собачьи жрать кошачьи консервы и запивать валерианой. А главным у них был Пафнутий в чине бригаденфюрера и с надписью на фуражке: «Врешь, не возьмешь!»

Дверь приоткрылась. Внутри оказался ярко освещенный длинный коридор со стеклянными матовыми дверями по бокам, напоминающий коридор элитной московской клиники, где он недавно проходил профилактический осмотр. Внутри никого не было, даже дежурной медсестры. Он осторожно пошел вдоль по коридору, пытаясь понять, где же он сегодня оказался. Пройдя примерно половину, он услышал голоса, доносившиеся из-за одной из дверей. Прижавшись к ней правым ухом, он попытался разобрать, что говорят, но уловить что-нибудь членораздельное не представлялось возможным. Тогда он толкнул дверь, и перед его глазами предстала следующая картина:

В центре огромного пустого пространства со стеклянным потолком стояла шеренга из шести человек, всем своим видом напоминающая сборище новобранцев, а напротив них вальяжно расхаживал седовласый, крепко сбитый человек в форме полковника медицинской службы с суровым волевым лицом, на котором лежала печать тридцати лет службы в горячих точках по всему свету. Никто не обратил на вошедшего никакого внимания, и полковник продолжил ранее начатый диалог.

– Меня зовут Николай Карпович Предусмотрительный. Предусмотрительный – это фамилия, если кто не понял. Можете называть меня Николай Карпович, хотя все ученики зовут меня Карпом. Я не обижаюсь. Теперь, пожалуй, начнем. И начнем с тебя, милейший. Расскажи чуть-чуть о себе.

– Здравия желаю. Я – из алеутов. Мои предки славились тем, что умели разговаривать с духами, охотиться на китов и пасти оленей. Моя бабушка была потомственной шаманкой, а прабабушка – вождем племени. Мой дедушка был лучшим полевым разведчиком моего народа, а отец – лучшим воином. Все их гены передались мне, и поэтому я самый лучший.

– А звать-то тебя как, алеут?

– Александр Васильевич Суворов!

– Хорошее имя, знакомое. А откуда оно у тебя?

– От батюшки, понятно. А у него – от деда, а у того – от прадеда, ну и так дальше пошло и поехало.

– Да, знатная фамилия, с претензией. Не какой-нибудь Гитлер, понимаешь. Ладно, кто следующий? Как тебя зовут?

– Меня зовут Аристарх. И я – лучший. Я говорю это совсем без чувства гордости. Это просто факт. Меня зовут Аристарх Лучший. Такая вот фамилия. Есть на свете Огородниковы, есть Пельмешки, а у меня фамилия – Лучший. Поэтому приходится соответствовать названию. Но я считаю, что фамилия Лучший гораздо лучше фамилии Бесфамильный.

– Согласен, но самая лучшая фамилия все-таки Предусмотрительный. Предусмотрительные – так уж повелось – всегда живут дольше Лучших, хотя, конечно, Лучший гораздо лучше какого-нибудь Архивариуса – тем более, что он явно не из наших. Хорошо, давай следующий.

– Доброго Вам дня. Меня зовут Рукавишников Филипп Сергеевич. В детстве меня дразнили Филиппком, и я очень сильно плакал. И чтобы меня не обижали, я решил стать чемпионом мира по борьбе. У нас в деревне не было спортзала и никаких условий для занятия спортом, поэтому я занимался самостоятельно – поднимал тяжести, бегал по лесам, делал подъемы переворотом на ветках и переплывал таежные реки зимой подо льдом. Чемпионом я так и не стал, зато научился всем способам выживания в лесу – и летом и зимой. Я могу есть все, что вижу, пить все, что вижу, и спать на снегу без одежды. Я могу прожить в лесу ровно столько, сколько нужно, не прибегая к помощи подручных средств.

– Замечательно, замечательно! Такие люди, безусловно, нам нужны. Ну-ка покажи торс. Ого! Вот это торс! Дуб! Ясень! Сосна! Баобаб! Молодец. Вот это школа жизни, я понимаю. Помню я, как-то была к нашей части прикомандирована тягловая лошадь, так она тоже имела такой торс, только другого пола, но тоже красивый и мускулистый. Помню, как ее – кобылку – любил наш повар – все ходил, глядел на нее и облизывался. Знать, взяла за душу она его, взяла, без сомнения. Считай, что ты уже зачислен. Давай теперь ты.

– Здравствуйте. Мое имя Иннокентий, фамилия – Первухин. Не смотрите, что я с виду щуплый и в очках. Я умею многое, что дает мне фору перед всеми присутствующими. Мои предки все, как один, были из яицких казаков – вольными и отважными людьми. Они охотились, рубились с врагом, женились и размножались. А поскольку их всегда не любили цари, они были вынуждены постоянно применять искусство маскировки. И достигли в этом ремесле таких успехов, что приобрели врожденную способность мимикрировать под окружающую среду. Вот если Вы меня сейчас стукните, я стану фиолетовым в крапинку. Но только стукать не нужно – давайте я так просто что-нибудь Вам покажу – вот так я красный, а так белый, а так – зеленый. Ну как, впечатляет?

– Да, действительно впечатляет. Первый раз в жизни такое вижу – феномен! Натуральный феномен! Вы представляете себе, что, оказывается, люди могут с собой вытворять! Аристарх, ты – Лучший – ты так можешь?

– Не могу, Николай Карпович.

– Нужно говорить, никак-нет, Николай Карпович. Привыкай потихоньку.

– Понял, Николай Карпович.

– Да не «понял», а «так точно, Николай Карпович!» Объясняешь, объясняешь, все не доходит! Давай следующий. Ты тоже умеешь что-то такое эдакое? Хотя после фокусов с изменением цвета я уже ничему не удивлюсь.

– Могу. Я – Парашютист Фома Ильич. Из тех самых Парашютистов, что издревле жили здесь на земле русской, воевали ворога и бились за честь отчизны, не жалея пота и крови! Фамилия Парашютист насчитывает семь тысяч лет, и мы все по праву гордимся ею. Она – кровь от крови, плоть от плоти суть земли русской, отражение того, что каждый из нас может с честью послужить родине предков и отдать жизнь, защищая отчизну, если возникнет нужда!