В тот день Эмброуз выхватил у нее книжку. В ужасе она попыталась ее отнять, не желая, чтобы он увидел то, чем она так увлеклась, а он просто поднял книгу к самому лицу и обхватил Ферн свободной рукой. Эмброуз напоминал большого и сильного вола — любые попытки высвободиться из его объятий были совершенно напрасными. Она сдалась и затаила дыхание в ожидании взрыва хохота, щеки ее пылали.

Янг несколько минут читал в тишине.

— Что ж. — Казалось, он был немного смущен. — Это… интересно. — Эмброуз немного ослабил хватку, Ферн тотчас вынырнула из-под его руки, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо и глядя куда угодно, но не на друга.

— Что именно интересно? — живо спросила она, забыв о смущении.

— И часто ты такое читаешь? — вопросом на вопрос ответил Эмброуз.

— Эй, не списывай эти книги со счетов, пока сам не прочитаешь хоть одну до конца, — мягко возразила Ферн и пожала плечами.

— Но ведь это все… ты не пробовала ничего из того, о чем здесь пишут. Или пробовала? — Эмброуз ткнул ее пальцем в бок.

Ферн скривилась и хлопнула его по руке.

— Так пробовала? — не унимался Эмброуз, не сводя с нее глаз.

— Пробовала что? — удивленно прошептала Ферн.

— Что ж, давай поглядим. — Он пролистал несколько страниц. — Как насчет этого? — Он начал читать — медленно, томно, сердце Ферн бешено заколотилось. — «Он толкнул ее на подушки и провел рукой по гладкой коже. Ее грудь вздымалась в лихорадочном предвкушении…»

Ферн в отчаянии бросилась на Эмброуза и на этот раз выбила книжку у него из рук, отчего та перелетела через несколько касс и шлепнулась в продуктовую тележку.

— Так пробовала или нет? — Голос его был совершенно серьезен, но по взгляду Ферн понимала: он смеется над ней.

— Да! — выпалила она. — Конечно! Много раз. Это было… прекрасно! Мне очень понравилось! — Ферн схватила тряпку и принялась полировать безупречно чистую кассу.

Эмброуз подошел ближе и прошептал ей на ухо:

— С кем же тебе было так хорошо?

Волосы, выбившиеся из ее хвоста, щекотали щеку. Ферн бросила тряпку и, возмущенная, обернулась, оказавшись с ним лицом к лицу.

— Перестань! Ты меня смущаешь.

— Знаю, — усмехнулся Эмброуз. — Не могу ничего поделать, ты слишком милая.

Слова вырвались совершенно случайно, и он напрягся, а потом, внезапно смутившись, отвернулся.

Монотонная музыка в магазине сменилась композицией Барри Манилоу,[50] и Ферн тут же пожалела, что так резко ответила Эмброузу: нужно было разрешить ему еще немного ее подразнить. Он вел себя так непринужденно и вот теперь снова закрылся. Не сказав больше ни слова, Янг пошел в пекарню.

— Не уходи, — окликнула его Ферн. — Ты прав. Все это мне незнакомо. Ты единственный, кто меня целовал. И ты был пьян, так что можешь дразнить меня этим сколько хочешь.

Эмброуз обернулся. Он несколько секунд размышлял над ее словами, а потом спросил:

— Ты с упоением читаешь романы и пишешь поразительные любовные письма. — Сердце Ферн замерло. — Как тебе удалось закончить школу и ни с кем не поцеловаться?

Ферн сглотнула, сердце заколотилось снова. Эмброуз смотрел на нее, очевидно, дожидаясь ответа.

— Это довольно легко, если ты рыжая тощая девчонка в очках и с брекетами, — сухо ответила она как ни в чем не бывало.

Эмброуз снова улыбнулся и немного расслабился.

— Так поцелуй на озере был первым?

— Да. Мой первый поцелуй украл единственный и неповторимый Эмброуз Янг. — Ферн улыбнулась и наигранно похлопала ресницами.

Но он не засмеялся. И даже не улыбнулся. Его глаза что-то искали в лице Ферн.

— Смеешься надо мной?

Ферн отчаянно замотала головой. Ну почему она вечно несет чушь!

— Нет! Прости, глупо получилось. Я только хотела, чтобы ты снова улыбнулся.

— Да, это, должно быть, весело, — сказал Эмброуз. — Единственный и неповторимый Эмброуз Янг… да. Этим и впрямь можно гордиться. Поцелуй уродливого подонка, которого половина города не желает видеть.

Он ушел, больше не взглянув на нее. Барри Манилоу плакал о девушке по имени Мэнли, и Ферн была готова заплакать вместе с ним.

* * *

Ферн закрыла магазин в полночь, как делала это всегда с понедельника по пятницу. Она не боялась ехать домой на велосипеде так поздно, даже не смотрела по сторонам, открывая тяжелую дверь служебного входа и запирая ее. Мысленно она была уже дома и продолжала писать свой роман.

— Ферн? — Кто-то окликнул ее слева.

Она не успела ничего понять, как ее прижали спиной к стене. Ударившись головой, она поморщилась.

Парковка для покупателей плохо освещалась, а на служебной фонарей не было вовсе. Ферн никогда на это не жаловалась. Лунный свет почти не освещал человека, но все же она узнала широкие плечи и скрытое тенью лицо.

— Эмброуз?

Он осторожно коснулся ее ушибленного затылка. Макушкой она едва доставала ему до плеча. Ферн запрокинула голову, чтобы разглядеть выражение его лица, но ничего не увидела. Лишь на мгновение она испугалась: вдруг пострадало не только его лицо и травмы оказались куда более глубокими? Но сомнения прошли сразу же, когда Эмброуз ее поцеловал.

Страх сменился удивлением, а потом… потом Ферн утонула в ощущениях от этого поцелуя. Колючая щетина, теплое дыхание, губы с привкусом корицы и сахара — наверное, недавно он пробовал выпечку. Эмброуз как будто не был уверен, что Ферн не оттолкнет его, — нежность плохо сочеталась с такой страстью. Но Ферн не вырвалась, и он облегченно вздохнул. Руки, державшие ее лицо, расслабились и опустились ей на плечи. Он привлек ее ближе, на этот раз поцелуй был увереннее.

Трепещущее тепло поползло по ее напряженному телу. Она узнала его — это было желание. Влечение. Страсть? Она никогда не испытывала страсти. Только читала о ней. Чувствовать ее самой было так необычно. Она приподнялась на носочки и обхватила ладонями лицо Эмброуза, не желая больше его отпускать и надеясь, что он будет рядом еще хоть минуту. На ощупь его правая щека отличалась от левой, но сейчас это было не важно. Эмброуз резко сжал ее руки в своих.

— Вот. Гораздо лучше, чем в первый раз, — прошептал он.

У Ферн кружилась голова. Опьяненная поцелуем, она не могла найти слов. Эмброуз отпустил ее и ушел в пекарню, даже не попрощавшись. Ферн провожала его взглядом до самой двери, и когда та захлопнулась, ее сердце полетело следом, как преданный щенок.

Одного поцелуя недостаточно.

* * *

На следующий день около полуночи Бейли Шин въехал в пекарню так непринужденно, словно был ее владельцем. Очевидно, его впустила Ферн, но сама она будто пропала — Эмброуз убедил себя, что ему все равно. Вместе с Бейли вбежал кот. Он следовал за хозяином и чувствовал себя так же уверенно.