Себастьян оторвался от ее губ и повалил женщину на спину, прижав всем телом. Забрался с головой под ворох одеял, ища губами ее груди. Кончиком языка облизал один сосок, потом другой, затем стал покрывать поцелуями все тело, спускаясь ниже и ниже.

Она ни разу не попробовала его остановить. Наоборот, положила руку ему на плечо, притягивая ближе к себе. Это увлекло Себастьяна, и он позволил себе вообразить, что ее страсть в эту ночь не уступает его собственной.

Он захватил губами бутон между набухших складок, впился крепко, неустанно работая языком и без перерыва помогая пальцами.

Тело женщины выгибалось дугой и содрогалось. Оно также изгибалось из стороны в сторону, указывая на то, что и не видимая Себастьяну голова мечется то влево, то вправо. Он ясно понимал, что почти довел ее до пика наслаждения. Осталось совсем немножко.

Пальцами она впилась в его спину. Потом неистово вцепилась в волосы и рванула голову на себя. Он лбом врезался в ее ребра. Не то чтобы очень уж сильно, однако невыносимая боль тут же взорвалась в голове, отдалась по всей длине позвоночника. Голова снова невыносимо закружилась, и он в беспамятстве тяжело рухнул на женщину.

— Себастьян! — Он почувствовал, как она крепко обхватила его за плечи. — Боже правый, Себастьян, ответь же мне, прошу тебя!

Он очень хотел ответить. В ее голосе слышался такой испуг! «Со мной все хорошо». Он выговорил эти слова, они звучали у него в мозгу, но уши улавливали один только вой ветра. Он не в силах был пошевелиться. Тело не повиновалось, и он начал подозревать, что с ним творится что-то неладное, очень-очень неладное.

— Себастьян, ну пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как силы понемногу возвращаются, а еще через несколько мгновений смог вынырнуть из-под одеял, хлопая глазами.

Он старался смотреть ей прямо в лицо, но все вокруг было по-прежнему окутано дышавшей ледяным холодом тьмой; и вдруг он все понял — для этого ему и не нужно было видеть ее лицо.

Как он ошибся! Эта женщина очень даже знакома ему. Как же он сразу-то не сообразил? Ведь ему был знаком каждый изгиб ее тела. Каждый поцелуй. Ее вкус и запах.

— Провалиться мне ко всем чертям! Я же знаю тебя! Это была его богиня страсти, с которой он впервые встретился в библиотеке.

Усердие преодолевает все препятствия, праздность их порождает.

Бенджамин Франклин

Сьюзен вся сжалась в тот миг, когда лорд Уэнтуорт пал на нее бездыханным. Какая же она беспросветная тупица! В жарких объятиях совсем забыла, что он ранен. Возможно, смертельно, как она опасалась. На глаза ее навернулись слезы.

Правда, ей показалось, что он полностью пришел в себя. Крепкий мужчина. С сильной волей. Но он ведь действительно получил страшный удар по голове, достаточно мощный, чтобы повергнуть его в беспамятство. Кровотечения не было, насколько она могла разглядеть в темноте, на ощупь оценивая серьезность полученных им повреждений, но на лбу, чуть пониже волос, нащупала шишку величиной с перепелиное яйцо. Несомненно, прикосновение к месту ушиба причиняло ему нестерпимую боль.

— Я тебя узнал, — повторил он.

— П-простите? Что вы сказали? — Голос прозвучал слишком громко, резко контрастируя с недавними минутами интимной близости. Она решила больше ничего не говорить. Только подхватила его под мышки и осторожно передвинула повыше. Прислушалась к его дыханию.

Он приподнял голову с ее груди и удерживал некоторое время на весу. Сьюзен понимала, что он внимательно вглядывается в ее лицо, не говоря ни слова. Она ласково положила руки на его щеки, наклонила и осторожно поцеловала в лоб, рядом с шишкой. Успокаивая. Утешая.

И снова ощутила, как он поднимает голову. Даже в непроглядной темени холодной ночи его взгляд чуть не прожигал ее.

— Я знаю вас. — Он говорил низким, хриплым голосом, с напряжением. Явно еще не до конца пришел в себя.

— Да, знаете, конечно. — В душу Сьюзен закралось сомнение. Казалось, он уже оправился от дорожной аварии, но что-то с ним было не так…

— Однако… я не знаю, как вас зовут. — Он придвинул лицо совсем близко, слегка укусил ее за нижнюю губу.

Незнание имени вроде бы не уменьшило его страсти. В данную минуту. И все же Сьюзен была уверена: что-то здесь совсем, совсем не так. Сьюзен уперлась ему в плечо, распрямляя руки. Налетел порыв ледяного ветра, больно хлестнув ее увлажнившиеся раскрытые бедра.

— Да, конечно, знаете, милорд. Но вы забыли мое имя? И что, совсем не можете вспомнить? — От волнения кровь застучала у нее в висках. «Боже правый!»

— Я помню вас. Помню все, что связано с вами. — Она услышала, как он тяжело перевел дух. Начинает понимать, что бредит? — Все-все помню, кроме вашего имени. Впрочем, вы ведь мне его так и не назвали, правда?

Будь здесь светло, он увидел бы, как глаза Сьюзен расширились до предела. А она не могла понять: то ли у него бред, то ли он каким-то образом вызнал, что мисс Боннет — не настоящее ее имя.

Себастьян весь покрылся гусиной кожей, его стала бить крупная дрожь. Сьюзен протянула руки, снова прижала его к себе и аккуратно подоткнула укрывавшую их груду одеял.

В то же мгновение, когда она прижала его к себе, ему показалось, что никакого перерыва перед этим и не было. Он стал покрывать поцелуями ее шею, обхватил рукой ее талию. Она животом ощутила его затвердевший орган. Почувствовала, как его бедра опускаются, ищут и находят влажные складки между ее ног.

Она хотела его, незачем это отрицать, но не сейчас. Горячие слезы брызнули из ее глаз. На этот раз она даже не могла объяснить свое распутство выпитым коньяком — всего-то и было несколько глоточков, только чтобы чуть-чуть согреться.

Не могла свалить свою похоть и на то, что ей не хватает Саймона. Если подумать хорошенько, то с момента появления в Бате лорда Уэнтуорта она ни разу и не вспомнила о своем покойном женихе. Ох, она действительно такая грешница, какой все ее считают.

Некого винить, кроме себя самой — слабого существа, потерявшего голову от лорда Уэнтуорта, вот и все. Достаточно было ощутить рядом его обнаженное мускулистое тело, и она уже отчаянно его возжелала. Ей неудержимо хотелось почувствовать его в себе, не заботясь о возможных последствиях.

И, как ей показалось, он точно так же тянулся к ней.

Да так, несомненно, оно и было. Она ощущала, как подергивается его возбужденный орган, ожидая, когда она шире разведет колени. Пригласит войти в нее глубоко. Ясно, что он хочет ее. Ох, этого делать нельзя. Он ударился головой и немного не в себе.

— Да, я тоже хочу вас. Но не таким образом. Ведь вы даже не знаете, как меня… — Она замолчала и стала ласково гладить его щеки, успокаивать, потом тихонько стала нашептывать в ухо. — Вам нужно только мое тепло. В эту ночь нам обоим необходимо тепло друг друга. И больше ничего. — Она примостила его голову у себя на груди, между шеей и плечом, обвила его руками. — Спи, любимый, — прошептала она, запоздало испугавшись собственных слов.