на парковку возле дома незамеченным. А здесь скрываться среди холодных металлических автомобилей было куда проще, чем посреди пустой деревенской улицы.

Внутренний периметр уже не особенно маскировался: через каждые двадцать метров вокруг дома были установлены бетонные блоки, за которыми сидело по вооружённому боевику. Сейчас большинство без «теплаков» глядело в сторону, где были установлены факелы.

Я подобрался ещё ближе и теперь мог во всех деталях разглядеть то, что происходило возле девятиэтажки.

В центре небольшой площадки плотным кругом стояли люди в белых балахонах. Они были повёрнуты лицом внутрь круга. Справа и слева от них застыли вооружённые автоматами боевики в чёрных тактических комбинезонах. Они, в отличие от постовых во внутреннем периметре, внимательно секли обстановку вокруг, однако обходились без «теплаков». Видимо, на таком расстоянии от факелов, когда рядом много своих, они были не очень эффективны.

Возле круга людей в белом стояло несколько столов, застеленных белыми же скатертями. На столах лежали какие-то приборы, неприятно напомнившие мне медицинское оборудование.

Я успел подумать: «Хорошо, что они заняты своими делами, есть шанс проникнуть в здание незамеченным», как круг расступился. Люди в белом сделали несколько шагов назад, и в центре я увидел что-то вроде вертикального щита из досок, к которому был пристёгнут Рубин.

Напарник был в создании, то и дело дёргался, пробуя свои путы на прочность и, кажется, пытался что-то кричать из-под плотной повязки, которой ему закрыли рот. Из одежды на нём были только клетчатые семейные трусы.

Что ж. Тихой операции по спасению не получится…

Я пересчитал участников действа: четверо автоматчиков в чёрном, девять «белых балахонов» и ещё трое охранников из внутреннего периметра.

Патронов на всех, мягко говоря, не хватит.

Значит, нужно начать с самых опасных.

Два «белых балахона» тем временем подошли к столам и что-то взяли. Это нечто было слишком мелкое, чтобы я мог разглядеть при свете факелов. После этого они направились к Рубину, вытянув перед собой руки, будто сомнамбулы.

Рубин начал дёргаться особенно сильно. Мышцы на его руках бугрились узлами, казалось, кожаные петли вот-вот затрещат.

Его отчаянные попытки привлекли внимание «чёрных комбинезонов». Они подошли ближе к кругу.

И я воспользовался моментом.

Ещё находясь в укрытии, я прицелился в ближайшего «чёрного» боевика. Пистолет диверсанта был мне не знаком, но с таким коротким стволом кучность у него хромает. Значит, надо стрелять наверняка. В корпус нельзя: вероятно, в комбез интегрирован броник. В голову рискую не попасть. Значит, остаются только ноги. И встал он будто специально, чтобы мне облегчить задачу — в пол-оборота. Так что площадь поражения была максимальной.

Щёлкнул выстрел, будто петарда взорвалась. Три боевика тут же обернулись на звук, но было поздно: я уже оказался возле падающего «чёрного». Тот громко орал и держался за пах.

Автомат упал на землю перед ним. Значит, ремнём он не пользовался, прижимая оружие к груди. Пижон.

Я схватил автомат, привычный АКС, передёрнул затвор, выставил стрельбу короткими очередями и постарался тут же «срезать» оставшихся «чёрных».

Двоих успел. Третий быстро среагировал и начал стрелять по мне. Четвёртый ринулся к ближайшему бетонному укрытию. Двое «зелёных» бессмысленно вертели башками, не догадавшись снять «теплаки».

Я упал на землю, уходя с линии поражения. Бросил взгляд на «белых» и обомлел: один из тех, которые что-то взяли со стола, держал Рубина за голову. Другой чем-то метил ему в шею.

Времени не было ни на что, поэтому я постарался прицелиться как можно лучше и нажал на спусковой крючок.

Два выстрела снесли «белому балахону» голову. Рубина обдало кровью, и теперь он внешне прекрасно соответствовал своему позывному.

Тот «балахон», который держал его голову, ринулся к упавшему товарищу, что-то вырывая из его рук. Следующим выстрелом я попал ему в грудь. Что ж, теперь доказано, что «балахоны» под своим странным одеянием броников точно не носили.

Сразу после выстрелов я сделал перекат, и вовремя: в то место, где я только что лежал, ударили пули, высекая искры из беспорядочно разбросанных камней.

Я полоснул очередью по оставшимся «белым балахонам». Странно, что они даже не пытались спастись, никуда не убегали и не прятались.

Несколько человек упало. Один из оставшихся «зелёных» увидел это побоище и отреагировал, потеряв осторожность: поднялся с земли, чтобы сподручнее прицелиться в меня. Но я оказался быстрее: через мгновение боевик валялся с простреленной головой.

Другой «чёрный» затаился, видимо, выбирая подходящий момент для атаки.

Тем временем в себя пришли «зелёные». Один из них начал обстреливать меня из-за ближайшего укрытия. К счастью, не слишком точно.

Если бы не последний «чёрный», я бы рискнул освободить Рубина. Но тот, похоже, враг как раз и ждал такой попытки.

Поэтому я поступил иначе.

Ринулся в оставшуюся толпу «белых балахонов», схватил ближайшего, упёр ствол автомата ему в шею и, прикрываясь им как щитом двинулся к Рубину. Это сработало. Однако пользуясь тем, что у меня оказались заняты руки, «чёрный» резко сменил позицию. Он бежал направо, видимо, прикинув, что я не успею быстро освободить Рубина.

Ему ведь было неизвестно, что у меня есть отличный нож.

За пару мгновений я рассёк ремни на руках и ногах. Рубин сам избавился от повязки-кляпа.

На разговоры времени не было.

Я упал на землю и выхватил из уже мёртвой руки одного из «балахонов» то, чем он метил моему напарнику в шею. Этим предметом оказался шприц-тюбик. Я осторожно воткнул его в голенище своего ботинка, вертикально, чтобы случайно не задеть иглу.

Рубин схватил предложенный мной пистолет диверсанта и хладнокровно застрелил ещё четверых «белых балахонов».

На это отреагировал оставшийся «чёрный». Он начал палить по нам, но, к счастью, мы уже валялись на земле, отползая в сторону девятиэтажки. Продолжая рваться к нам, противник подставился, и я срезал его короткой очередью по ногам.

Снова начал стрелять «зелёный», и снова, будто бы совершенно не целясь.

«Туда!» — предложил Рубин, указывая в сторону дальнего подъезда девятиэтажки, возле которого стоял электробайк.

Рубин прыгнул за руль. Я же приземлился на заднее сиденье, на