– Олег Игоревич, я так понимаю, что вы в столице. Через тридцать минут у меня встреча с Императором. Подъезжайте сразу во дворец. Вы, как нельзя вовремя объявились. Ещё минута и вы бы меня не застали. Поторопитесь, – скороговоркой выпалил в трубку Обдорин, и я услышал короткие гудки.

С костюмом я на этот раз мудрить не стал, да на то и времени не было. Надел свой княжеский парадный, и в машину.

– Не знал я ничего о готовящемся нападении. И никто не знал. Я только сегодня, впервые за последний месяц, два донесения получил из Японии. Одно месяц назад было написано, а второе две недели назад составлено. Быстрее, сами понимаете, их никак не переслать было. И в них ни слова о том, что какое-то нападение готовится. В Японии сейчас такое творится, что сам чёрт ногу сломит. То ли ещё одна война у них меж собой будет, то ли сёгунат сможет сговориться с Кланами Хоккайдо и властью с ними поделится. Пока эти Кланы власть сёгуната признавать отказываются. По сути, сейчас Япония пополам разделилась, – при Императоре пояснил князь Обдорин сложившуюся ситуацию, стоило мне зайти в кабинет.

– А японцы действительно не понимают, что творят? Ведь захватив острова они нам фактически войну объявили, – попытался я внести ясность и понять позицию Императора.

Не всё им меня разводить, я теперь тоже кое-чему научился. Например, те же вопросы посторонние задавать, и делать из них совсем иные выводы.

Прокачал, называется. Заметил кислое выражение на лице государя. Видимо, не готова Империя к войне на востоке.

– Я так считаю, что сёгунат сейчас любым способом пытается заработать авторитет и привлечь на свою сторону как можно больше японских Кланов. На серьёзную войну пока сил ни у них, ни у нас нет, а вот острова захватить, где медведей больше, чем людей, тут и армии не надо. На Кунашир они высадили десант численностью в триста пехотинцев, при этом использовали два небольших корабля, класса эсминцев, для огневой поддержки, – поведал нам Император.

– На Итуруп японцы оправили двести солдат при поддержке одного эсминца, – в свою очередь кратко поделился я сведениями, понимая, что меня вовсе не для этого на разговор позвали.

– Можно предположить, что также японцами были захвачены острова Шикотан и Парамушир. Пока никаких сведений оттуда не поступало, – говоря про Курилы, государь поднялся из-за стола, и сейчас стоял перед картой Империи, обозревая её бескрайние просторы, – Остальные острова Курильской гряды нами не заселены.

К чему бы все эти рассказы? Интересно, какая роль во всём этом разговоре лично мне уготована. Чую, как копчик начинает ощутимо свербеть. Ой, не к добру это…

– Как ты понимаешь, Олег, – тут государь вдруг взял секундную паузу, любуясь особенным выражением лица у слегка обалдевшего Обдорина, живо отреагировавшего на такое обращение, – Воевать с Японией нам сейчас не с руки. Стране год – другой на подготовку к войне нужен, а лучше, так и вовсе все три. Опять же, одно дело, когда княжеская дружина окраинные земли отстаивает, и совсем другое, когда с обеих сторон государственные войска в дело вступят. В этом случае уже ни у кого язык не повернётся назвать это простым пограничным конфликтом.

– Если вы про меня говорите, то у меня ещё нет княжеской дружины, и корабли мне только к весне обещают, или вы князя Обдорина имеете ввиду и его дружину? Тогда уж и Сахалин ему отдайте. Без него ему территории не удержать, начнись вдруг серьёзная заваруха с Курильскими островами.

– Олег, не юродствуй, про тебя речь. Дружину и корабли мы тебе дадим. Скажем, половину казачьего полка можно будет на контракт взять, а пять кораблей тебе флот отдаст, взамен них моряки твои новые потом себе заберут. Я только не понял, при чём тут Сахалин? – оборвал меня Император.

Хитро Император с войском выкрутился. Казачьи полки в стране на особом положении и государственной армией, в прямом смысле этого слова, они не считаются. С Империей у казаков договорные отношения и жалованье во время службы им выплачивают, как контрактникам.

Пришлось мне вставать, и идти к карте.

– Острова длинные, но узкие. Для флота, с его мощной и дальнобойной артиллерией, не составит особого труда пройти вдоль островов и разнести в пух и прах все имеющиеся там объекты, – я взял указку, и изобразив петлю, показал предполагаемое движение японской эскадры, – Недостаточная ширина островов не позволит там иметь аэродромы постоянного базирования. Значит всё придётся располагать на Сахалине, а на островах сооружать всего лишь аэродромы подскока.

– У нас уже есть авиация? – довольно ехидно поинтересовался Обдорин.

– У вас, не знаю, а у меня уже самолёты летают. Пока мы вышли на два-три самолёта в месяц, но уже очень скоро удвоим их выпуск, – не стал я вступать с князем в перепалку и вдаваться в подробности, объясняя, откуда у авиазавода вдруг появились деньги на расширение, и какой конкурс среди молодёжи на курсы пилотов.

К тем двум самолётам, что мы показывали военной комиссии, сейчас ещё пять добавилось, но выкупать их вояки так и не собрались, обещая начать финансирование лишь с начала следующего года.

– Аэродромы дело не быстрое. У нас внутри страны их по пальцам пересчитать можно, – прищурился государь.

– Перфорированные стальные плиты. Немцы во вторую мировую войну десятки полевых аэродромов так построили. У предков на островах были аэродромы, так что расчистим оставшиеся от них площадки и плитами выложим. Самолёты у нас лёгкие, им такого покрытия за глаза хватит.

– Значит тебе к островам ещё и Сахалин понадобился, – задумчиво протянул государь, поворачиваясь к карте.

– К каким островам? – почувствовал я неладное, – Я только Итуруп выкупил. Мне чужого не надо.

– Какое же оно чужое? Всё по закону. У нас любой князь или боярин, если сам земли у врага отбил, то к своим владениям их может присоединить, – со смешком поведал мне Император.

– Ага, и налоги с них платить. Нет уж, увольте. Вы с одним лишь Итурупом чуть по миру меня не пустили. Нет, я понимаю, конечно, что у меня в жёнах дочь миллионера, но совесть-то имейте! – чуть не в голос завопил я, глядя на ухмыляющуюся парочку интриганов.

– Ну, от налогов тебя можно и освободить на какое-то время…

– На пятнадцать лет, – подсказал я.

– Лет на десять, к примеру, – продолжил государь, словно он не расслышал моей подсказки.

– На двенадцать э-э, с половиной, – почти против воли промямлил я, проклиная устроившегося у меня в голове предка – Сущность, давненько о себе не напоминавшего.

– Быть по сему, – чуть ли не вслух фыркнул Император, подчеркнув комичность ситуации старинным оборотом речи.

Ну, так-то да. Торговаться с государем, так себе затея. Он мог бы и вспылить, или указать мне на недопустимость такого разговора, но отчего-то решил всё в шутку перевести. И честно скажу, это меня пугает больше, чем его недовольство. Как бы у нас на востоке страны совсем плохи дела не оказались. По крайней мере добрый и покладистый государь – это точно не к добру.