того же года заговор против королей, могла, по существу, помочь Манрике приостановить подрывное движение. Она дала ему возможность казнить главарей не как подстрекателей к беспорядкам против конверсо, а как участников заговора против суверенов, заговора, который, несомненно, не мог быть принят большинством жителей города. Вряд ли нужно говорить, что эти жесткие меры ни в коем случае не уменьшили, а только увеличили неприязнь к «новым христианам».

Так, вражда к марранам, которая, как видели монархи, возрастала во всех городских центрах Андалусии, включая такие большие города, как Кордова и Севилья, но также и растущее антимарранское возбуждение в Толедо и его архиепископстве, несомненно, были главными факторами, побудившими королей принять инквизицию в качестве решения проблемы. Скорее всего, в июне или в июле 1478 г. они обратились с петицией к папе за разрешением на создание инквизиторских трибуналов в Кастилии, а в ноябре того же года он удовлетворил их просьбу в своей булле Exigit sinscere devotionis.

Вряд ли получение этой буллы осталось тайной для противников марранов. Но большинство из них были весьма скептически настроены по отношению к намерению суверенов привести ее в действие. В любом случае, в их рядах, в особенности среди их последователей в Толедо, царило разочарование монархами, если не зарождение полного пренебрежения их политикой по отношению к конверсо. Возможно, что как реакция на жесткие наказания, примененные Манрике к их лидерам в Толедо, некоторые «старые христиане», горевшие желанием нанести удар по марранам, додумались до антимарранского плана действий, который мог бы предотвратить правительственное вмешательство. Соответственно, ряд старохристианских братств принял специальные установления, исключающие всех конверсо, на чисто расовой почве, из членства в этих братствах и, разумеется, лишающие их всех занимаемых ими должностей. Эти действия вскоре повторились и в других местах, и в течение 1479 г. число групп и организаций, следующих этому принципу, выросло, как грибы, во всех городах толедского архиепископства. Безусловно, в ответ на отчаянные мольбы конверсо, которые, должно быть, были весьма обеспокоены таким поворотом дел, архиепископ Каррильо созвал в начале 1481 г. в городе Алкала специальный синод, который осудил движение расовой дискриминации. Синод объявил все уставы, правила и постановления, принятые организациями, которые разделяли взгляды этого движения, недействительными, запрещая их применение под страхом отлучения[2877]. Несмотря на воздействие этого решения (а воздействие, как мы полагаем, было незначительным), события, подтолкнувшие его, могли только укрепить решимость обоих королей продолжить реализацию их решения в пользу инквизиции.

Как и противникам марранов, конверсо, несомненно, было известно о булле, утверждающей установление инквизиции, а их лидеры были в курсе соответствующей петиции, поданной королями папе. Однако, как и их противники, они тоже поначалу сочли маловероятным, что суверены действительно воспользуются буллой. Соответственно, они должны были рассматривать петицию с просьбой о выпуске буллы просто пропагандистским приемом короны, чтобы уменьшить давление антимарранской партии. Ибо у конверсо были причины доверять обоим монархам. Их тесные отношения с конверсо были заметны еще до того, как они взошли на трон, и оба расширили и укрепили эти отношения после прихода к власти. Многие из высших чиновников Изабеллы были «новыми христианами», то же справедливо и в отношении Фердинанда. Более того, конверсо служили во всех департаментах правительства, во всех государственных советах, некоторые из них были личными секретарями и советниками обоих монархов. Многочисленные и все расширяющиеся функции этих придворных казались настолько несоответствующими учреждению инквизиции, что марранам трудно было принять угрозу инквизиции всерьез. Видимо поэтому даже в ноябре 1478 г., когда булла об инквизиции дошла до королей, те марраны, которым стало известно о ее выпуске, не верили в ее практическое осуществление. И на самом деле, прошло почти два года, прежде чем короли предприняли формальные действия для ее проведения в жизнь. Но почему?

Большинство ученых приписывает эту задержку влиянию, оказанному марранами при дворе, но это всего лишь ничем не подтвержденное предположение. Можно не сомневаться в том, что в течение двух лет, прошедших со дня получения буллы и ее обнародования, когда намерения королей, без сомнения, стали очевидны, придворные-марраны неоднократно пытались изменить эти намерения. Однако не менее, как мы думаем, ясно, что их аргументация не повлияла на королей, и те не изменили своего плана. Перед тем как послать свою петицию папе, они тщательно взвесили все за и против плана инквизиции. Ни один из аргументов конверсо не мог появиться на свет через несколько месяцев и оказаться для королей настолько убедительным, что заставил бы их отложить введение буллы в действие. То, что послужило причиной долгой задержки, было, по всей вероятности, не мольбы и аргументы конверсо, а политическое и социальное положение страны в этот промежуточный период.

В ноябре 1478 г., когда булла дошла до королей, Кастилия все еще находилась в состоянии войны с Португалией, а вскоре после этого стала готовиться к отпору второго вторжения португальцев. Только в феврале следующего года конфликт разрешился в пользу Кастилии (в битве при Альбуэре), но мир с Португалией не был подписан до сентября 1479 г. В это время Фердинанд — истинный «архитектор» инквизиции — должен был заниматься делами Арагона, свалившимися на него со смертью его отца в январе того года. Кроме этого, в Кастилии остались кое-какие неразрешенные проблемы, способные нарушить спокойствие, в особенности если к ним прибавится критика из других мест. Суверены подозревали, что действия инквизиции могут повергнуть страну в пучину насилия, когда недовольные элементы используют их, чтобы создать новые проблемы; соответственно, они не хотели, чтобы акции инквизиции начались до того, как другие раздражающие проблемы будут улажены и в стране наступит умиротворение, стабильность и контроль к их полному удовлетворению. Только после того, как Толедские кортесы 1480 г. завершили свою деятельность, 15 мая того же года, короли осознали, что путь к реализации их плана инквизиции открыт.

В дополнение к этому был еще один момент, которому, по мнению суверенов, нужно было уделить внимание перед тем, как начать деятельность инквизиции. Могло бы показаться странным и дать пищу для враждебных толков, если бы большая атака на иудействующих началась, но при этом остались нетронутыми их вдохновители, евреи. Поэтому на Толедских кортесах было решено, что евреи (и мусульмане) будут переведены в места жительства, полностью отделенные от христианских кварталов[2878]. Это было первым звеном в длинной цепи акций, предположительно предпринятых с «религиозными» целями, благодаря которым Фердинанд и Изабелла, после изгнания евреев, стали именоваться Королями-католиками.

Так, устранив все явные препятствия и приняв все меры предосторожности, молодые монархи, обеспокоенные возможным исходом их решения учредить инквизицию в своем королевстве, сделали, наконец, смелый шаг и пустились