прочим наполняется тем, что там полнит-составляет душу внутри всё ещё живого тела. И вот об этом тоже стоит постоянно помнить — что на такое, что, пожалуй, впору идолом и истуканом обозвать, молиться-то, как всем о том указано, нельзя! А это-то становится даже немного более, чем просто любопытно! Стоит представить, что предстанет перед ликом Господа, если перед Творцом предстанут, ликом-обликом, те, в чью сторону один за другим последуют по всей планете взгляды, и поклоны, и молитвы, таких, чьи имена при всём таком, тут спору нету, ритуальном действии, звучат, картинка получается такая, что тут, пожалуй, впору за голову сразу же руками взяться. Тут, даже при такой солидной ссоре и конфликте Света с Тьмою, а в самую пору было бы, и сразу, со стараньем помириться! И попытаться, внешне находясь как бы в разладе, реальность так подладить, чтобы тот, кто станет центром всех подобных совершающихся действий, смог в собственном развитии подняться выше всяких прочих приключающихся всяческих деяний. Во всяком случае, надо стараться подниматься выше тех, кто поднимался раньше в высь такой дорогой. Как далеко такое может увести? Сказать об этом трудно, да и рассуждать нелепо, там, после, и по результатам поглядим. Во всяком случае, пока уж точно в отношении происходящего отступать ни малейшего желания не имею. Тем более, что тут надо бы вспомнить, в чём заключались мысли, положившие начало этим, выше помещённым рассуждениям! Пред ликом Высшим все, кто удостоен права перед ликом Господа предстать, приобщаясь чувствами к там видимому и воспринимаемому, согласно логике, в подобном, полноте чувств, высоте-чистоте собственного облика пред взглядом Высшим, и, представляющимся взглядам прочих, собственном сиянии, зависимость имеют от того, сколько же всё ещё живущих, посмотрев на те изображения узнаваемые и имена посмаковав, молитву должную прочтут, наполняя собственным внутренним Светом видимость такого вот обличия из экзотических и созерцаемых. При этом что это за Высший лик, к которому и надлежит взывать, так даже рассуждать не очень-то хочу, с избытком хватит и того, что показали в виде взгляда на окружающий мир, который, при подобном созерцании, хоть сколько толком не присматривайся к вот такому крошечному и ничтожному, не рассмотреть. Насколько помню, все идеи, связанные с наполнением, через такое поминание-моление, Светом духовным образа и имени, по поводу которых совершается такое, полное внимания, движенье мыслей, рождает ситуацию, при рассмотрении которой возникает зрелище, где один бледен, другой ярок, один повыше и благопристойней, другой пониже и почти не виден, и в общем, призрак внешне, не иначе. Вопрос об идолах тут сразу же всплывает, и, ведь действительно, а что получится, если моление на идола? Так что за образ там, пред ликом Господним возникнет, если живущие молится пожелают, глядя на что-то, что, как хоть немножечко живое нечто опознать проблематично? Возникнет этот самый истукан, так надо понимать? Или же то, что поминают в мыслях, глядя на подобный образ? А что за образ поминают, глядя на распятие? Да всё к тому, что именно Иисуса, веру, бога будут поминать те, что посмотрят в этом направлении. Вот только, тут задумаешься, а в каком же виде всё вот такое вон там и оформится в сознании смотрящего? И, между прочим, о таком уж как-то думал, и, при тех раздумьях к выводу пришёл, что, если не считать картин, иллюстрирующих тексты Евангелие, обычно храмы украшает некое изображение лика Спасителя и самые различные распятия, вплоть до тех, разумеется, что на верхушке купола вознесены и в свою сторону все взгляды привлекают. Надо отметить, что подобный образ вот такого облика Иисуса, глаза открыты, смотрит как живой, подаётся тем, кто смотрит, в зону взгляда не одно столетие уже, при этом мысли тех, кто смотрит, фокусируются на изображении достаточно похожем, близком, узнаваемом, что, вроде бы, должно бы одарить того, в отношении кого все, вот такого образа, сомнений нет, молитвенные мысли направляются, действительно, сомнений нет, вполне достойным, узнаваемым обличием. Раз в храмах узнаются, и без надписи, на имя указующей, такие вот изображения, то образ, что предстанет перед ликом Господа, не только будет полниться достаточно заметным Светом, но и оформится при этом больше чем в однообразном виде. Во всяком случае, своим, узнаваемо-единым обликом-обличием обзаведётся. Но, вот вопрос опять, а много ли при вот таких молениях в храмах наберётся разных образов, концентрирующих на себе всеобщее вниманье? Конечно, если человек читал всё туже Тору, то должен там из текста вычитать, что, чтобы образ Высшего Создателя присутствовал при всех таких молениях, дарована минора, образ Высшего О Семи Глаз, и знак такой теперь присутствует, по сути, в каждом христианском храме. Во всяком случае, вне всякого сомнения, обязательно найдётся в каждом православном. Кроме лика Христа и Богоматери что там ещё можно найти? Лики Святых? Да, тут сомнений нет, у Христиан, особенно у тех, которые католики и православные, такого, надо думать, даже несколько с избытком, а потому те, в отношении которых все моления возносятся почаще всяких прочих, такие будут отличаться более заметным, ярким Светом. Те, кто упоминаньем крайне редким лишь изредка одариваются со стороны живущих, такие, если и проступят, поднимаясь над безликостью забвения, то, это выглядеть, понятно, будет бледным и почти что не фиксируется в мелочах-деталях. Всё что-то вот такое, обратив внимание, возможно заприметить только если те, кто так помянут, входят в своего рода окружение того, кто концентрирует на своём имени и облике внимание гораздо большего количества людей. Тот, кто вот так, достаточно активно засветился, после чего поднялся над такими, что тоже удостоились внимания-моления, пусть всякого и разного, возглавит делегацию, которой в самую пору перед Господом Творцом, Создателем то, что живое на планете, представлять. Тут пирамиды, кстати, вспомнишь, и всё то, что строилось, по сути, именно для этого — чтоб делало того, кто забирается там повыше, ближе к Солнцу. Тогда, когда такое возводилось, стать концентратором, не то, что должного моления, даже внимания весьма внушительного и почтенного иначе бы не получилось. При этом, стоит только лишь прикинуть, так что предстанет перед ликом Господа при вот таком развитии сюжета, по меньшей мере оторопь берёт. И тут, ну, словно бы на автомате вспоминаешь, что те, кто пирамиды строил, во всяком случае, в Египте, на тот момент времени, как и Иисус там появился, всё ещё не исчезли никуда. Так что, тамошние высушенные консервированные мертвецы-покойники планету перед Высшим ликом представляли? Ну, что ж, вот и мотив, весомый повод стать той жертвой на распятие, который так хотел