и им сказали, что можно их использовать.

К тому же трёхместных номеров не было, так что кровати пришлось бы переносить, такие уж деревенские гостиницы.

Зайдя в свою комнату, Огли Арз потушил свет и лёг на кровать.

Даже без света он всё ещё видел всё, что вокруг, сейчас он был взволнован от радости, что смог отправиться в путешествие со старыми друзьями.

Вглядываясь в пятна на потолке, он видел лица старых знакомых.

Это напомнило ему родину.

Там ничего не было.

Нет, не сказать, что вообще ничего.

Не было того, чего хотелось бы Огли.

Ему пресытились люди без гордости, которые сами отказывались от всех возможностей.

Огли не мог терпеть того, что его душа там постепенно гниёт.

Потому и стал авантюристом.

Если бы его старые товарищи узнали об этом, они бы точно стали подшучивать над ним.

Чем он вообще занимается?

Но какая разница.

Ведь им не понять.

… Нет.

Один человек понимал.

— … Дедушка…

Жив ли он ещё?

Неизвестно.

Когда покинул родину, он решил.

Больше он туда не вернётся.

Но сейчас…

Подумал, что можно бы и вернуться.

Рент и Лорейн.

Поговорив с ними, он понял важность своих корней. Он начал понимать, что решение не возвращаться — это не смелость, а бегство.

И потому…

Да, именно потому…

— Надо бы сходить… И Рента с Лорейн с собой взять… — пробормотал он, пока его веки становились всё тяжелее.

И вот всё провалилось во тьму.

***… Тук-тук.

В дверь постучали, и Огли проснулся.

… Нет, он проснулся чуть раньше. Очнулся как только почувствовал, что к его комнате кто-то приближается.

Иначе он бы просто не смог стать авантюристом серебряного ранга.

Экзамен на медный ранг был сложным, а на серебряный ещё сложнее.

Настолько, что даже товарищи, которые ходили с тобой в лабиринт, могли напасть.

И если бы он не был способен на это, то не достиг бы этого ранга.

Кто-то мог разбить всех в лоб, но Огли был не любителем этого.

Он подготовился и справился с «прямой атакой», приготовленной на экзамене.

Потому мужчина и не мог не заметить чьё-то приближение.

Огли встал и подошёл к двери, в которую стучали.

За окном было совершенно темно, никаких признаков восхода.

Была глубокая ночь.

Вряд ли в такое время мог прийти какой-то порядочный человек.

Испытывая настороженность, Огли спросил:

— … Кто там?

Он говорил как можно спокойнее.

Любой бы подумал именно так.

Хотя Рент явно ощутил бы, что что-то не так.

«Огли, ты что, нервничаешь?» — спросил бы он.

С виду он беспечный и думает о всяких глупостях, но всегда внимательно следит за тем, что вокруг.

Огли прекрасно знал, какой человек Рент.

Но по ту сторону двери был не он.

В ответ Огли прозвучал слегка напряжённый голос.

— … Это, я Фелиция… Помните меня?..

Голос девочки. Хотя ей было семнадцать или восемнадцать лет, так что грубо называть её девочкой.

Она уже в том возрасте, когда пора выйти замуж, в деревнях чаще всего в этом возрасте уже пару лет как были в браке.

Огли к такому не привык, но в чужой монастырь со своим уставом не лезут.

Думая, что она уже взрослая девушка, Огли ответил:

— Мы в таверне говорили. Правда со мной ты почти не общалась… Ты что-то хочешь? Если это по поводу драконов, я позову своих товарищей.

Конечно Огли её помнил.

Хозяин таверны сказал, что она хорошо знает озеро Петрема.

И судя по разговору с Лорейн, она знала много всего про летающих драконов.

В итоге она ничего не рассказала, и они поняли, что смысла упрашивать нет, но неужели она передумала, потому и пришла?

В таком случае надо было позвать всех, потому Огли и сказал это, но Фелиция ответила:

— Нет, ну… Я хочу поговорить только с вами, господин Огли… Можете открыть дверь?

Вот так.

… Понятно, она в меня влюбилась?

Он был не совсем простаком, чтобы сразу же увериться в этом.

Конечно авантюристы в деревнях довольно популярны.

Они зарабатывают больше обычных людей, и какая бы ни грозила опасность, авантюрист медного ранга мог отбить её одной левой.

Авантюристы вполне неплохая партия для деревенских девушек.

Конечно многие женщины не интересуются ими, потому что среди авантюристов много грубиянов и есть риск, что они в любой момент могут умереть, женщины в основном делились на тех, кому такие мужчины были интересны, и кому не интересны, и возможно Фелиция из тех, кого они устраивают.

Однако… Вряд ли сейчас подходящий момент.

Ну, Лорейн, Рент и Огли.

При том, кто здесь был, очевидно, что выбор пал именно на Огли.

Одна женщина, ещё один странный тип с маской-черепом, остаётся один только Огли.

Не ясно, есть ли у неё вкус, раз она выбрала яркого как павлин Огли, но многие авантюристы чудаки.

Возможно она решилась, не обращая внимания на детали…

Хоть ему от этого никакого толку, Огли понимал, что если не откроет, разговор так и не продолжится, потому взялся за ручку.

Он повернул её.

И открыл дверь.

И с той стороны.

— … Это, простите… — это была напряжённая Фелиция, которую он видел в таверне.

— Нет, ничего. У тебя какой-то важный разговор? Ну же, проходи, — сказал Огли, а покрасневшая девушка кивнула и вошла в номер.

***Войдя внутрь, Фелиция села на кровать, на которой до этого спал Огли.

Она вздохнула, и для обычного мужчины это выглядело очень даже сексуально.

И её одежда…

— … Фелиция. Ты сейчас выглядишь не так, как в таверне…

— Д-да? Это… Правда? — она посмотрела на него и спросила, и при этом выглядела милой.

Девушка, выросшая в небогатой деревне, её тело не идеально сбалансировано, но вполне женственное.

Она сидела на кровати мужчины в довольно откровенном наряде.

Любой понимает, что это за ситуация такая.

В таверне она была в неприметной одежде, а сейчас она спокойно могла по столице пройтись.

Руки и плечи были обнажены, не непристойно, но вполне солидно.

— … Да. Уверен, любой мужчина в этой деревне назвал бы тебя очаровательной, Фелиция. Ты прекрасно выглядишь.

Девушка радостно улыбнулась, услышав это, встала с кровати и подошла.

— Правда?.. Слава богу. Я немного переживала. Думала, что вы скажете, что я ужасна…

Она подошла к Огли и завела руки ему за спину.

Он ощутил хрупкое тело девушки у себя на поясе.