Ну и возможен еще вариант: что с тобой хочет связаться кто-то третий, пока нам неизвестный. Например, ходят слухи, что в космос прорвалась какая-то тайная организация из стада.

– Даже так?

– Представь себе.

– А это вообще правда? Или только слухи?

– Не знаю. Но в нашем случае это неважно, это частности.

Виталий решил зайти с другой стороны:

– Ладно. А было какое-нибудь расследование по взлету яринского «Джейрана» и второго корабля у вас из купола? Я пытался выяснить – не хватило допуска.

– Было, – спокойно признался ангел. – Но с тем же успехом его могло и не быть, потому что результаты смело можно назвать нулевыми. По нашим понятиям «Джейран» взлететь не мог. Причин аж три: некому было отдать команду на взлет, неоткуда было взять топливо на взлет, и, наконец, взлету и дальнейшей живучести корабля в пространстве сильно мешали полученные повреждения и частичная разгерметизация. Тем не менее он взлетел и скрылся, ты и сам знаешь. Объяснений, укладывающихся в рамки принятой нами достоверности, мы не нашли. Приходится все валить на таинственные технологии чужих. Ну и положить в копилочку очередное косвенное доказательство их существования.

– Не распухла еще копилочка?

– Ой, распухла! – Иван Иваныч горестно вздохнул. И тут же мстительно добавил: – Но тебе не скажу, у тебя допуска нет…

И тут же хохотнул:

– Ладно, ладно, не морщи физиономию, шучу я.

Виталий решил воспользоваться настроением TS-ника и все-таки задал вопрос, который неоднократно ставил перед собой, но, естественно, не находил ответа:

– А куда чужие в итоге подевались, есть у вас догадки? Нашлепали баз, артефактов, оборудования – и исчезли. Должна же быть какая-то причина?

– Должна, – Иван Иваныч несколько секунд назад смеялся, а тут вдруг на глазах поскучнел. – Только ее даже придумать трудно, не то что вменяемо установить. Между прочим, есть одна теоретическая разработка, которую можно смело обозвать «имени вашей эр-восемьдесят». Сама по себе она ничего не объясняет, но хотя бы предлагает метод выработки… э-э-э… метода поиска объяснений. Да. Извини за тавтологию. Даже за две.

– Я весь внимание, – Виталий даже поерзал в кресле, потому что ему действительно было безумно интересно. – Как сотрудник эр-восемьдесят, должен легко понять, наверное!

– Наверное, – вздохнул Иван Иваныч. – В общем, концепция такова: исчезновение чужих надо само по себе рассматривать как катастрофу. Своеобразную, с оговорками, но в целом – катастрофу, крушение некой стабильной и безусловно рабочей структуры. И, соответственно, применять скорее ваши экспертные методы, нежели методы разведок и контрразведок.

Виталий задумался. Концепция была любопытной, но слишком уж общей. Однако ее хотелось хорошенько обмозговать даже на доступном ему, старшему оперативнику R-80, уровне.

– Прямо даже жалко, что после Академии меня завербовали мои, а не ваши, не тэ-эсники, – произнес Виталий и не особенно при этом кривил душой.

– Ох, не жалей, – Иван Иваныч вздохнул. – Хлебнешь еще нашей атмосферы в полной мере…

– Тогда давайте переходить к конкретике. Мои шаги в обозримом будущем?

Ангел сразу стал деловитым и (Виталий долго подбирал нужное слово, и, наконец, нашел) доверительным:

– Сначала – просто сидишь и ждешь новых сообщений от «эл-я». Как ни в чем не бывало. А когда получишь информацию или нечто вроде инструкций – приступишь к исполнению, так сказать. Только учти, наблюдать мы, конечно, очень постараемся, но издалека. Сильно издалека. И если тебе, например, предложат украсть корабль и без разрешений рвануть куда-нибудь прочь от Земли, – ты его украдешь и рванешь. Причем кроме нас никто ничего знать не будет, поэтому все, кто попытается тебя остановить, – будут честно и старательно тебя останавливать, на фору и помощь не рассчитывай. Надеюсь, у тебя получится никого не убить.

– В смысле? – опешил Виталий. – Вы что, серьезно? Убить?

– Ну мало ли! Будешь угонять корабль, а он под охраной. Устав караульной службы ты, надеюсь, курсантом изучал?

– Да на хрена мне угонять чей-то корабль, у меня свой есть! – проорал Виталий, с трудом подавив желание вскочить на ноги.

Иван Иваныч остался практически безмятежен, только плечами слегка пожал:

– Корабль есть, но вдруг тебе велят угнать, например, крейсер? Своего крейсера, насколько я знаю, у тебя нет, только пятисотка с глайдером.

В следующие несколько секунд Виталий живо напоминал выброшенную на берег рыбину: хватал воздух ртом и беспомощно шевелил ладонями, словно плавниками.

– Слушайте, ну это уже как-то… чересчур, – выдавил он в конце концов.

– Не бывает чересчур, капитан. Есть задача. Ее следует выполнять. Во что бы то ни стало. Привыкай. И это… давай уже на «ты», честное слово!

* * *

Иван Иваныч сказал, что текущие дела отменяются, а Виталий втягивается в операцию TS, но на деле все вышло не так. Через пару дней после визита ангелов в нору далеко-далеко, на Флабрисе, столкнулись патрульный магнитоплан и «Рамфоринх» – истребитель-соточка преображенцев.

«Преображенский, – подумал Виталий с тревогой. – Начинается…»

И ошибся. Нет, на Флабрис все равно пришлось слетать, вместе с Юрой-кадетом, две недели обнюхивать обломки, разбираться в причинах и искать неожиданные следствия, практически на ощупь зафиксировать очередную дыру в спецификациях очередного артефакта под каталожным номером FD-23610 (вариатор планирующих режимов) и успеть вернуться следующим струнником. И туда, и назад путь лежал через Лорею, но домой попасть не получилось: времени, увы, не хватило. Хоть по видеосвязи с женой повидался с минимальным лагом, и то Виталий счел удачей. Однако на связь ни Л. Я., ни кто-либо еще не вышел, хотя ангелы считали вероятность связи достаточно высокой – выше шестидесяти шести процентов.

Потом случился грандиозный сбой в марсианской сигнально-диспетчерской цепочке, и виноваты оказались не изделия чужих, а людская невнимательность и беспечность. Несколько человек с позором загремели назад, в стадо, а кадет Юра получил наглядный урок: верить на все сто нельзя ни технике, ни людям. Ни при каких обстоятельствах. Виталий аналогичный урок тоже в свое время получил и усвоил. Марсианская одиссея завершилась довольно быстро, благо по Солнечной можно было шастать на собственной пятисотке и не зависеть ни от каких струнных расписаний.

После четвертого рутинного вылета по линии R-80 ангелы наведались в нору еще раз, затеяли двухчасовой разговор ни о чем, после которого велели не расслабляться и убрались восвояси. Виталий цели визита не уловил, предположил только, что его снова проверяют на соответствие эталонному психотипу: если гипотетическая программа в его голове включится – это наверняка будет заметно специалисту. А раз оставили Виталия как есть – значит, ничего подозрительного не усмотрели.

Чувствовать себя зловредным вирусом под оком бдительных врачей было до крайности неприятно, однако видимых неудобств ни Виталий, ни его коллеги все же не испытывали, так что и на том