стали первыми людьми, которые устремились с небес к земле с помощью LoveDeath. Первой была Хельга Торлауксдоухтир, 37 лет, мать троих детей и жена Эрвара Ауртнасона из LoveStar, с которым прожила в браке 16 лет. О ее запуске не знал никто, кроме двух русских инженеров и самого Лавстара, который сидел в своем «Хаммере» среди наносов черного песка на пустоши Оудаудахрёйн и смотрел, как она сгорает в атмосфере. Никто и не заметил, что гроб, который опустили в старую землю кладбища на Сюдюргате, был заполнен песком. Все равно мальчики были под слишком сильным кайфом и не могли его нести.

Со смерти Хельги прошло 29 лет, и руки Лавстара начали усыхать и вянуть. В холодной темноте вокруг блестящего корпуса самолета виднелся «пояс миллиона звезд», словно мерцающий звездный туман. Вокруг Луны образовалось серебристое гало, потому что ее свет отражался от миллионов скафандров, которые по очереди подхватывали ее лучи, кружась и вращаясь в вакууме. В увядающей руке Лавстар держал семечко. Ему оставалось жить всего лишь один час и пятнадцать минут.

Тухлый рыбий жир

Отчего-то мед, которым утреннее солнце обливало Индриди и Сигрид, стал напоминать сироп – причем не янтарно-желтый кленовый, а дешевый сироп из злаков: темный, приторный и липкий. Но и это было лучше того, что началось дальше. Сироп испортился, и их утренние часы были уже не сладкими, а походили на тухлый рыбий жир, и они просыпались от зудения мясных мух, которые летали вокруг кровати – синевато-зеленые, с металлическим отливом, огромные и жирные. Сигрид и Индриди просыпались с неприятным вкусом во рту, так что ни ему, ни ей не хотелось целоваться, и отворачивались друг от друга, чувствуя потный запах тела, смешанный с рыбной вонью гениталий и засохших половых жидкостей несколькодневной давности, которую они не смыли с себя после прошлого совокупления. Их беседы обрывались на полуслове, а молчание больше не было согласным, глубоким и взаимным; каждый смотрел в свою сторону, и если один нарушал тишину, второй оказывался погружен в мысли и переспрашивал:

– A?

«Нет, неважно», – приходил ответ, хотя часто именно это и было важнее всего, важнее некуда, вопрос жизни и смерти, любви и счастья.

– Нет, неважно.

Даже пение ржанок из Птицефабрики накладывалось теперь на странный, мрачный и рычащий бас: «Агггагагг! Агггагагг!» – С каждым днем он становился все громче, пока не заполнил улицы своим эхом, вытеснив все прочие звуки.

Однажды в восемь утра в дверь к Индриди и Сигрид постучали. Индриди пошел открывать. Вернее, он как раз был у входной двери, потому что Сигрид справляла большую нужду, не закрывая дверь туалета, и он захотел открыть двери, чтобы проветрить. Снаружи стояла улыбающаяся женщина в красной форме стюардессы с эмблемой «ВПаре» на груди. Индриди впустил ее в квартиру. Сигрид с грохотом захлопнула дверь туалета. Потом она вышла, наградив Индриди злобным взглядом.

– У вас что-то не так? – спросила женщина, пытаясь скрыть отвращение, потому что ей в ноздри ударил запах дерьма. Она стала искать стул, на котором не лежало бы грязное белье.

Сигрид ничего не сказала, а Индриди ответил глухо: «Нет, нет».

– Насколько я понимаю, у вас есть трудности со впариванием, – сказала она, усаживаясь на кучу смятых рубашек. – Я работаю в компании «ВПаре», но я такой же живой человек и могу дать объективный совет. Я подумала, что вам, возможно, хотелось бы поговорить об этом с тем, кому вы можете доверять.

– Рассчитали только меня, – сказала Сигрид. – Индриди еще не рассчитан.

– Она не хочет ехать, – сказал Индриди и решительно посмотрел на женщину. – Нам не нужна ваша помощь. Она не хочет к вам ехать.

– Можно я сама за себя скажу? – вмешалась Сигрид, обернулась к женщине и попыталась улыбнуться. – Я не хочу к вам ехать.

– Вы не удовлетворены услугами от «ВПаре»?

– Мы уже нашли друг друга, – ответил Индриди.

– А почему вы все еще числитесь в списке, если вы не хотите ехать? (Мало кто решался пройти через все положенные бюрократические препоны, чтобы убрать имена из списка клиентов «ВПаре», те, кто этого всетаки добивался, теряли льготы и приобретали массу неудобств.)

Женщина говорила немного скованно. Вероятно, она читала подсказки с линзы или повторяла за кем-то, кто говорил ей в наушник. По-настоящему ценные специалисты по переговорам не тратили свое время на то, чтобы ходить или ездить по домам. Они слушали беседу удаленно и скармливали тщательно подобранные реплики рядовым подручным вроде этой дамы.

– Конечно же, мы хотели получить научное подтверждение нашего выбора, и мы даже не думали, что нас отчего-то не впарят друг другу, – сказала Сигрид.

– У вас нет детей, верно? – спросила женщина и огляделась.

– Мы хотели сначала дождаться, чтобы нас рассчитали, – ответил Индриди.

Женщина подождала подсказки, и с небольшой задержкой из нее прозвучало:

– Вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете?

– Да, – ответил Индриди.

– Где-то в мире живут два человека, которые лишатся счастья из-за того, что вы не хотите быть с ними вместе.

Молчание.

– Вы хотели бы навсегда лишиться счастья?

– Мы счастливы, – сказал Индриди.

– Нельзя быть такими эгоистами. Возможно, вы думаете, будто счастливы, но при этом вы думаете только о себе, о половинке, и упускаете целое.

– Целое?

– Целое – это вы и ваша научно подобранная идеальная пара. Задумайтесь обо всем человечестве. Вы знаете миссию компании «ВПаре»: когда весь мир будет рассчитан и любовь потечет между берегами, расами и племенами, тогда прекратятся все войны и противоборства. Разве вы не хотите, чтобы мир стал лучше? Или вы решили разорвать эту цепочку?

– Нет, конечно, но…

– Давно пора законодательно запретить неучастие в процедурах «ВПаре». Иначе мир и дальше будет полыхать от непонимания, межрасовой ненависти, войны и эгоизма. Достаточно лишь одного несчастливого человека, чтобы все сгорело и пошло прахом.

– Но моя идеальная пара – это Сигрид, я это знаю с самой первой нашей встречи.

– Если она ваша единственная пара, то у нее не может быть интереса ни к кому, кроме вас, не так ли?

– Так… так, – сказал Индриди.

– Тогда чего вы боитесь? Если она поедет к нам на север, она там поговорит с Мёллером, вежливо ему объяснит, что он не ее идеальная пара, и вернется домой! И окажется, что вы были правы, это же здорово!

– Здорово, да? – переспросил Индриди. – Просто не верится. Не знаю никого, кто уехал бы на север и не получил там пару.

– Но дорогой Индриди, если они и правда останутся вместе, значит, Сигрид