Я сморгнула, пытаясь вернуть зрению резкость, и наконец увидела его. Среднего роста, стройный, с гладко зачесанными назад волосами, он парил в полуметре от пола прямо передо мной. Если бы я протянула руку, то могла бы коснуться его груди.

— Лемок! Хватит изображать из себя собственную надгробную статую, — весело расхохотался Густав. — Тебя уже подкормили.

Он смеялся и тормошил товарища, а я все так же смотрела в красивое лицо с удивительно правильными чертами и не могла отвести взгляд. Что-то в нем было такое… Притягательное и непонятное. Хотя спроси меня кто, что именно, и я не смогла бы ответить.

А фигура призрака делалась все более плотной. Проступали какие-то детали и мелочи, появлялись оттенки. Если поначалу я видела только мутное облако, лишь отдаленно напоминавшее фигуру человека, потом лицо, то сейчас уже проступила даже вышивка на старинном камзоле. И тут он открыл глаза. Глаза, на мгновенье полыхнувшие травяной зеленью.

— Довольно, девочка, — от звуков этого бархатного голоса по коже прокатилась теплая волна. — Ты, конечно, вряд ли опустошишь себя до дна. Но с непривычки может быть неприятно.

— А… Да… Наверное… — я сморгнула и заставила себя отвести взгляд.

В душе поднималась настоящая паника. Я никогда раньше не замечала за собой интереса к мужской красоте. Не пытается залезть под юбку или напасть — пусть живет. Попытался — пеняй на себя. А тут такая глупость: стою и пялюсь на мужчину, причем давно покойного!

Я почувствовала на плече едва уловимое прохладное касание призрачных пальцев.

— Благодарю.

— Не за что, — выдавила из себя я.

— Давай я провожу тебя обратно, — произнес призрак. — Густав, где она остановилась?

— В королевской спальне, — ухмыльнулся тот. — Ни одна ночь нашего короля не обходится без присутствия леди ла Рум.

— Леди ла Рум? — приподнял бровь Лемок.

— Ты знал кого-то из этой семьи? — заинтересовался Густав.

— Возможно.

— Ты не изменился, — хохотнул призрачный король. — Никогда ничего не скажешь в простоте. Лемок — эльф, юная леди.

— Островитянин, — поморщившись, поправил тот.

— Что я говорил?! — хлопнул себя по ляжкам Густав. — Не любят они это прозвище.

Громогласный и шумный Густав, странный Лемок, лицо которого все еще притягивало меня как магнитом, удивительные события, в реальность которых еще вчера я бы и под страхом смерти не поверила. Все это как-то разом навалилось на плечи, пригибая к земле. Я тяжело оперлась о косяк низкой дверцы, через которую сюда попала.

— Было бы неплохо, если бы вы отвели меня обратно.

— Чего-то подобного я и ожидал, — обеспокоился Лемок. — Помолчи хоть пять минут, Густав! А лучше вообще уйди.

— Вот! — всплеснул руками покойный король. — Вот она, эльфийская благодарность! Я его спасаю, привожу сюда единственную одаренную на весь континент, объясняю ей, что надо делать. А мне в ответ: «Уйди, Густав!»

— Ты очень кстати заговорил о благодарности. И сейчас моя благодарность причитается ей. А ты же помнишь, что такие дела касаются только двоих. По крайней мере у островитян.

— Да помню я, помню. А тебе за триста лет пора бы уже и забыть.

— Забыть, что я островитянин?

— Понял, — Густав выставил перед собой открытые ладони. — Не буду вам мешать, ваше эльфячество.

Он отвесил шутовской поклон и просочился сквозь ближайшую стену.

На несколько минут в комнате повисла тишина.

— И это человеческий король, — вздохнул Лемок. — Да еще и один из лучших.

А потом люди удивляются, что мы принимаем их за дикарей’

Презрение, сквозившее в голосе призрака, привело меня в чувство лучше ледяного душа.

— Позвольте вам заметить, что я тоже человек, — холодно уронила я, прикидывая, смогу ли самостоятельно найти обратную дорогу. По всему получалось, что найду. — И беседа в таком тоне не доставляет мне удовольствия. Поэтому, если позволите…

Я сделала движение, чтобы уйти, но мне на плечо легли призрачные пальцы.

— Человек? — с бесконечным удивлением переспросил призрак.

— Надеюсь, — буркнула я. — Но кое-кто считает, что чудовище.

— Интересно… Очень интересно, — протянул Лемок.

— Не вижу ничего интересного. И если вы позволите…

— Да, да, конечно, — спохватился призрак. — Вы без сомнения устали. Пойдемте.

Я провожу вас до королевских покоев. Надеюсь, ваш избранник не удивился вашему отсутствию.

— Мой избранник? — сообразив, куда клонит Лемок, фыркнула я. — Нет. Не удивится. Думаю, он давно спит. Но на крайний случай у него есть еще Глория.

— Глория? Вы миритесь с наличием соперницы?

— Даже покровительствую ей, насколько это в моих силах, — усмехнулась я.

— Что-то изменилось в мире, с тех пор как я уснул, — покачал головой призрак.

— Возможно. А когда вы уснули?

— Сложно сказать. Кто сейчас правит?

— Густав Пятый.

— Да? Удивительно… Очень странно. Значит, я проспал как минимум двадцать лет, если не больше.

— Откуда такие выводы?

— Я помню его мать, когда она только носила этого ребенка. Или не этого? У Густава есть браться или сестры?

— Да, есть. Старшая сестра, ее высочество принцесса Эрика.

— Эту я помню, — поморщился призрак. — Невероятно невоспитанная и безголовая особа. Отец не обращал на нее никакого внимания, вот и выросло… то, что выросло. Впрочем, его можно понять.

— Вряд ли можно понять родителя, не обращающего внимания на собственное дитя, — качнула головой я.

— Родителя — нельзя, — непонятно отозвался призрак и умолк.

Мне тоже не особо хотелось разговаривать. Поздний час и какая-то непривычная усталость давали себя знать. Я шла по тайным переходам дворца, едва не спотыкаясь на каждом шагу, и мечтала только о том, как доберусь наконец до кровати.

Наконец ворота имени герцога ла Вейна с едва уловимым шорохом распахнулись передо мной. Со вздохом облегчения я проскользнула в бывшую королевскую спальню. Лемок, по-видимому, так же относился к приличиям, как и его коронованный приятель: он совершенно спокойно последовал за мной, просочившись сквозь стену.

Я проворчала что-то невнятное и осторожно приставила к фальшивой стене медную ванночку его величества, а сверху приладила пару канделябров.

— Что это? — удивленно спросил Лемок.

— Сигнальный артефакт, — буркнула я. — Откроется дверь, и будет большой ба-да-бум. Не люблю сюрпризы, знаете ли. А с некоторых пор так просто ненавижу.