Я присела в глубоком реверансе, а Глория, чуть не выронив малыша, тихо ойкнула.

— Ну, что вы так испугались? — усмехнулась Эрика. — Это всего лишь я. Ваша принцесса.

— Наша королева, — влез ла Варг, пододвигая ближе облюбованное Эрикой в прошлый раз кресло.

— Но, но, но, — фальшиво рассердилась она. — Сколько раз повторять. Вот ваш король: пачкает пеленки и вопит по ночам.

В ее недовольстве было столько фальши, что это заметила даже Глория. Хотя, может быть, кормилицу покоробило презрительное замечание о пеленках. Так или иначе, на лице молодой женщины отразилось такое удивление, граничащее с шоком, что я поспешила вклиниться между ней и принцессой.

«Услать ее надо немедленно куда-нибудь, — подумала я. — Если Эрика увидит эту рожу, то одной кормилицей у его величества станет меньше!»

— Глория, — холодно проговорила я. — Разве его величеству не пора спать?

— Спать? — дурочка бросила удивленный взгляд на часы. — Но…

— Какие еще «но»? — нахмурилась я. — Вы же видите, малыш капризничает. Значит, ему пора спать.

— Ах, это, — молодая женщина расплылась в улыбке. — Это у него животик болит. У маленьких такое бывает.

— Значит, идите и займитесь этим! — отрезала я, мысленно выругавшись.

— А, ну да… Да, конечно, — наконец дошло до кормилицы.

Она подхватила какие-то погремушки и, прижимая к груди недовольно закряхтевшего младенца, выскочила из комнаты.

— Простите, ваше высочество, — снова присела в реверансе я. — Ничего без подсказки не делают.

«Сейчас она мне выскажет, — мелькнула неприятная догадка. — В ее понимании при появлении ее высочества Эрики я должна была этого короля на пол уронить и забыть, что он там валяется. Как же. Сама принцесса до нас грешных снизошла!»

Но сегодня Эрика оказалась не расположена скандалить. Она лишь понимающе кивнула:

— Народ тупеет прямо на глазах. На удивление трудно найти исполнительную прислугу. У меня то же самое. Приходится по три раза объяснять, чего мне хочется. И все равно все делают наперекосяк. Или, может быть, назло…

Она нахмурилась, и я поспешно вставила:

— Назло? Вам? Неужели кому-то могла прийти в голову такая дерзость? Думаю, ваше высочество, это все-таки простая глупость.

— Да, наверное, вы правы, — вздохнула Эрика. — Но это так утомляет. Даже моя модистка… Кстати, как вам моя модистка?

— Без сомнения, это лучшая модистка на континенте, — осторожно ответила я.

— Да. Вроде бы она считается лучшей, — лениво кивнула принцесса. — Но даже она иногда может испортить элементарные вещи. Как-то раз она умудрилась сшить платье, которое меня просто изуродовало!

— Не может быть! — старательно изображая возмущение, воскликнула я.

— Увы, может. Эта вредительница так скроила лиф, что казалось, будто у меня совсем нет груди. Представляете?

— Даже представить сложно, — отозвалась я, заставив себя не коситься на два прыщика, угадывающиеся под платьем принцессы там, где у женщин обычно располагается грудь. — У вас великолепная фигура!

— И тем не менее ей это удалось, — вздохнула Эрика. — А я всего лишь хотела немного освежить нашу чопорную моду. Чуть раздвинуть границы декольте…

«Можно подумать, тебе есть что показать хотя бы в обычном декольте», — проворчала я про себя. Но вслух, разумеется, рассыпалась в выражениях сочувствия. Впрочем, особо стараться мне не пришлось. Ла Варг так бурно выказывал возмущение, что мои неумелые утешения просто тонули в этом потоке.

Принцесса какое-то время послушала комплименты своему отсутствующему бюсту и, с удовлетворением кивнув, оттолкнула мужчину, между восторгами покрывавшего поцелуями как бы невзначай свесившуюся с подлокотника ручку.

— А что она придумала для вас? Бал уже скоро, не хотелось бы, чтобы вы оконфузились.

— Восточная кра… — я осеклась, сообразив, что красавица в присутствии принцессы может быть только одна. И это она сама. Других не потерпят. — Восточная девица.

— Что ж, вам должно пойти, — благосклонно кивнула Эрика. — Этот изможденный вид и бледное личико. К тому же тусклые волосы отлично скроются под покрывалом.

— Вы подумали обо всем, ваше высочество, — склонила голову я, скрывая злой блеск глаз. Ни одной, даже самой верноподданной женщине не доставят удовольствия подобные «комплименты». А я даже верноподданной и то не была.

— Я всегда так делаю, — согласилась принцесса. — Забочусь о своих подданных. Вы бы слышали, как эта забота взбесила вашего ревнивца.

Она рассмеялась, с явным удовольствием вспоминая что-то свое.

— Ревнивца? — осторожно уточнила я.

— Ла Вейн! — захихикала принцесса. — Он так не хотел отпускать вас на бал… Прямо как та мачеха из детской сказки. Помните?

— Да, ваше высочество, — солгала я. Сказок мне в детстве не читали. В ту пору, когда «ваше высочество» величали меня, мне читали «Хроники королевства» и «Сто великих королей древности».

— Ну вот. Так и он. Заладил: «У леди ла Рум слишком много работы», «Леди ла Рум некем заменить», «Няня короля не может надолго отлучаться из королевской спальни». Думаю, в обмен на ваш бал я смогла бы вытребовать у него голову любого его приспешника. Но ваше счастье мне дороже.

— Вы так великодушны, моя королева, — влез ла Варг.

— Я безмерно благодарна, ваше высочество, — опомнилась я.

— Да. Я даже согласилась на какую-то ерунду с кормилицами, — продолжила принцесса. — Иначе его было не убедить. Вы мне потом расскажете, зачем ему это было нужно.

«Ах ты, змея не ядовитая», — усмехнулась я про себя, снова нащупав почву под ногами. Интриги и доносы — это мне было понятно. Не то что незваные благодетели, от которых не знаешь, чего ожидать.

— Если я сама сумею это понять, ваше высочество. Порой планы высокородных лордов и леди, — я обозначила поклон в сторону принцессы, — слишком сложны для простой девушки.

— Да… Это наследственное. Но герцогу ла Вейну до таких высот не дотянуться. Происхождение подкачало.

Эрика гаденько захихикала. Я с трудом тоже заставила себя улыбнуться. Почему-то мне казалось, что герцог не стал бы ехидно прохаживаться по таким интимным деталям чужого происхождения. «Возможно, только потому, что на собственном опыте знает, каково это, — одернула я себя. — Или это вообще только мои беспочвенные фантазии. И ла Вейн такая же сволочь, как и его племянница. Брезгливо кривиться на наемницу ему никакое внутреннее благородство не помешало».

«Ты — воровка, а он — глава тайной стражи. Его задача ловить тех, кто пользуется тобой как инструментом в своих интригах», — напомнил внутренний голос, и мне не удалось сдержать гримасу раздражения: сравнение с инструментом мало кому может понравиться.