– Черных?

– Да, ты же наполовину демон. Из-за Синь, черные сейчас длиннее белых, и я это исправляю. Наращиваю до такой же длины, – улыбнулся он. – Собственно черные тебя выдают Дэмор. Они раскаляются, когда ты сердишься, раздражаешься или…возбуждаешься. Аура в таком случае переливается красным оттенком. С этим я не могу ничего поделать, А вот Синь, как понял, покрывает черные нити белым светонепроницаемым панцирем, делая тебя для них стопроцентным человеком.

Я почувствовала легкое покалывание во всем теле, как от прилива крови и постепенную смену настроения. Пропадало уныние, мрачность, взамен приходила уверенность и легкость.

– Моя сила бесконечна, потому делиться с тобой только удовольствие.

– А если был бы лимит, то зажал? – пошутила я.

– Нет, – ответил он серьезно. – Для тебя мне ничего не жалко. Все, я закончил, – Ам поднялся и встряхнул руками.

– Здорово, – тут же отреагировал Мэл и спрыгнул со своего временного прямоугольного с четырьмя секциями «стула». – Самое время спустить с цепи.

– Что? – возмутилась я, поднимаясь на ноги рядом с Амом.

– Шучу – шу – чу, – охотник улыбнулся и примирительно поднял руки.

– Слушайте, чувствую себя превосходно, даже лучше, чем когда – либо, – я набрала полную грудь воздуха и выдохнула. – И совершенно не хочу спать и есть. – Ам, ты чудо, – радовалась я.

– Надеюсь, мне это зачтется, – подхватил он мою вспышку веселья.

– Конечно, – я обняла его и поцеловала в щеку.

– И все?! – усмехнулся тот.

– Хорошего помаленьку, – продолжала я улыбаться. – Ну что, теперь можно в бой.

– Ты ее что, еще и полем чудес накачал? – Мэл демонстративно подозрительно сощурил глаза.

– Нет, всего лишь оптимизмом. На всякий, скажем так…

– Понятно, – усмехнулся Мэл и уже серьезно обратился ко мне. – Ты точно готова?

– Да, наверное. Немного страшно, но думаю, справлюсь.

– Хорошо. Ам второй раз она тебя уж точно не поцелует. Нужно на время куда-нибудь пропасть и чем дальше, тем лучше. Если Несс тебя учует, то, как ищейка пойдет по следу.

– Я могу его убить?! – спросила я, закусив нижнюю губу.

– Не переживай, со мной ничего не случится. Все-таки не первый год на свете и знаю где можно укрыться.

– Точно? – я искала в его глазах хоть намек на ложь, но Ам смотрел твердо и это успокаивало.

– Точно.

Я кивнула, отошла от ангела, встала в центр комнаты и вытянула руку вперед.

– Нет, ты сама повесишь его себе на шею, во избежание утери – это первое, – сказал Мэл и двинулся к комоду. Покопавшись в нижнем ящике, в котором хранил инструменты, охотник нашел автоматическую мини дрель, зафиксировал Синь специальными тяжелыми клещами и пробил в нем тонкое отверстие. Потом вдел веревку и крепко завязал. – Так я останусь цел и невредим, потому отправлюсь с Амом – это второе. – Подошел ко мне и, держа одну веревку, протянул мне Синь. – Ну и когда ты восстановишь над собой контроль, в будущем просто будешь его снимать и так же в нужный момент надевать – это третье. А, да, забыл сказать, с тобой пойдет Гром. Пусть разомнется, гончие любят побегать. Он будет ждать снаружи.

– Хорошо, – я тяжело сглотнула, беря кончиками пальцев, протянутый мне источник зла. Руки дрожали. Внутри все холодело. Я неуверенно посмотрела на медленно отступающего в сторону Ама Мэла.

– Ты справишься, – прошептал он мне.

– Верь в себя, – поддержал Ам и, задержавшись еще на долю секунду, подарив прощальный взгляд, они испарились. Ангел, хлопнув по спине «напарника» телепортировал себя и его в безопасное место, оставив меня в полном одиночестве.

Я перевела взгляд на Синь. Мне было не так просто решиться. Это все равно что, когда ты лежишь ночью в кровати и думаешь, а что, если я больше не проснусь. Или, готовясь к прыжку с моста, тебя назойливо атакует мысль, что страховочный трос оборвется. Да, именно. И пугала не только неизвестность, но и возможные последствия, которые я, скорее всего, предотвратить не смогу.

С каждой секундой уверенности становилось меньше. Вот, черт. Я боялась, будто меня вот-вот накроет девятибалльная волна. А потом еще одна и еще. Интуиция мне подсказывала, что я совершаю ошибку, что чего-то явно не понимаю. Только чего? Хотя может, я всего лишь накручиваю…

Я начала приближать Синь и уже практически надела, но неожиданно резко отбросила в сторону и села на диван, обхватив голову руками.

– Черт, черт, черт…

Я сидела с застывшим взглядом в пол. Сейчас мне хотелось, чтобы все побыстрее закончилось. Незаметно, провалом в памяти, одним щелчком. Но это, к сожалению, невозможно. Жаль.

– Да плевать, – произнесла я вдруг в сердцах, и быстро соскочив с места, подняла Синь.

* * *

Ментально я выключила единственный фонарь, который освещал улицу через грязное желтое стекло, и взглянула на небо. В безлунную ночь, поглощающую все вокруг. Небесная ночная мгла была не проницаема. Она внушала угрозу и зловещее предчувствие…

– И стала тьма, – промурлыкала я, глубоко вдохнув холодный воздух.

Несмотря на темное время суток, я все прекрасно видела, вплоть до малейших деталей на сотню метров вокруг. Немного нервировала разнообразная палитра запахов, но разве это не чудненько?!

– Ты – скотина, – неожиданно донеслось до меня. – Ненавижу тебя, ненавижу, – и звук разбивающегося стекла.

– Пошла вон, идиотка, – ответила новоиспеченная скотина. Их крики и перебранка не стихали ни на минуту.

Дальше начался солидарный лай собак. Потом какой-то тип засмеялся своим дребезжащим тенорком, и как только показалось, что смех умер навсегда, он возродился снова, но уже с другой стороны частного квартала. Смех, шепот, ссора, лай, звон посуды, шорох, шепот, ссора…

– Какой беспокойный район, – усмехнулась я, взглянув на Грома. – Есть чем полакомиться, – на что его глаза, уже в который раз сверкнули красным.

Я стояла, слушала и почти не двигалась. Вдруг где-то рядом заиграла мелодия, и послышалось притягивающее улюлюканье ребенка. И это меня очень заинтересовало. Светлая и чистая энергия. Не оскверненная повседневными вожделениями. Она словно сочилась из каждой поры пространства, излучая легкое сияние. В одном из частных домов, которые находились рядом, в окне зажегся свет, и я услышала успокаивающий женский голос. Женщина напевала эту же композицию. Иногда она прерывалась – отвечала новорожденному ласковым словом – и следующий куплет.

Слушая ее песню, меня словно магнитом потянуло в сторону дома.

– Уже скоро, – прошептала я, дотрагиваясь до Синь, на что в ответ он переливчато сверкнул голубым цветом.

Не сводя глаз с окна, я словно подкрадывающийся хищник, плавно с элегантностью пантеры, двинулась вперед. Конечно, свет горел и в других домах, но я сосредоточилась только на одном. В этот момент прозвучали последние строчки колыбельной. Последний звук и наступила тишина. Через несколько секунд свет погас, и, судя по удаляющимся шагам, женщина вышла из детской комнаты. Мои губы растянулись в предвкушающую улыбку. Со стороны меня можно было принять за любителя подглядывать, но как бы ужаснулись уличные зрители, узнав истинные намерения.