Я опешил.

– Как? Как это... через стол заказов?

– Я не знаю физики процесса. Составляю список. Иной раз по собственному произволу. А порой учитывая заявки трудящихся. Заношу в компьютер раз в неделю. На следующий день в ячейках камеры хранения появляется затребованное. Или не появляется. Но такое редко.

– В камере хранения? Той самой?

– Да. Это позже мы ей еще одно применение нашли и обозвали соответствующе. А так... Считай, телепорт, если брать за основу терминологию фантастов.

– Офигеть! Но... причем тут цеф?

– Заявка сама по себе требует израсходовать сто единиц цеф. Плюс у каждого перемещаемого товара свой тариф.

–Так цеф это деньги? Валюта местная?

– Не совсем. Скорее, мера энергии. Но с функцией обмена, накопления, измерения... Трудно объяснить. К слову, у медного Ключника в сундуке зачастую хранится аккумулятор цеф. Черное яйцо. Не выпадало?

– Было дело!

– Вис забрал!?– в голосе старосты прозвучали нотки возмущения.

Вместо ответа я лишь пожал плечами. Пересказывать странный случай с исчезновением артефакта почему-то не хотелось. Да и какая, в сущности, разница? По факту же предмета все равно нет. Вещь утеряна.

– Ну он стервец, конечно. А чем еще поживился?

– Палаткой оранжевой.

– Ценная вещь. Если оранжевая,– то ранга не ниже синего. А может и выше. Если еще и масштабируемая... считай, бард джек-пот сорвал.

– Джек-пот? Это ж всего лишь палатка.

– С такой же палатки Приречный начинался, Андрей!

Уходил со двора старосты я в задумчивости. И только перед койкой, отведенной мне для ночлега, вспомнил, что я так и не спросил у него про гвоздик сережки. А ведь собирался же!

Глава 18. Утро туманное

Глава 18. Утро туманное

Смена времени суток в поселке ничем не отличалась от уже привычной. Отвесно падала разбойницей ночь. Бодрым дроздом вспархивало утро. А вот погода за окном отличалась от того солнечного благолепия, что обычно встречало нас спозаранку. В бараке горело тусклое освещение, но даже с ним туманная дымка различалась отчетливо. Она стелилась по полу, словно дым. Соседи оказались не особенно разговорчивы. Буркнул что-то неразборчивое в ответ на мое «доброе утро» полноватый лохматый брюнет, да отделался дежурным зевком невысокий и худой рыжеволосый паренек.

Хорошо хоть на улице встретили Федора, подсказал, что с утра по расписанию нечто вроде разнарядки. Кто-то идет вправо, собирать валежник, грибы, ставить силки на зайцев. Заготавливать бревна, сено и дрова. Кто-то влево. По словам кузнеца там, на скалистом участке имелось две шахты. Да и камень заготавливали там же, открытым способом. Мне сразу захотелось наведаться в копи царя Соломона. То есть старосты Михалыча. Узнать, каким образом организована добыча полезных ископаемых в полевых условиях. Но, оказалось, рабочие места там зарезервированы.

– За каждую смену при соблюдении нормы выработки, трудящемуся капает «цеф»,– пояснил Федор.– В шахте тариф поболее будет. В лесу поменее. На лугу или в рощице, где травы и корешки заготавливают, вообще минимальный.

– А рыболовством тоже занимаетесь?

– Рыбалкой? Не-а.

– Почему?– недоуменно вопросил у провожатого.

– До моста дойдешь, сам все поймешь. Вы с ребятами побродите по округе, осмотритесь. Не напрягайтесь. За те пару-тройку суток,что осталось, скопить все одно ничего существенного не удастся. А может и не понадобится.

Последняя фраза меня, прямо скажем, озадачила. Манера говорить полунамеками всегда казалась мне признаком скорее плохого тона, чем элитной осведомленности. Или есть причина, по которой все бывалые поселенцы что-то недоговаривают?

Мое внимание отвлекло неординарное зрелище.

На расстоянии пары десятков шагов, лениво пережевывая пучок травы, стоял мускулистый ослик, запряженный в арбу.

– Наша главная тягловая сила,– улыбнулся кузнец.– В количестве двух единиц. Гога и Магога. Второй там, на лугу уже.

Но улыбка тут же покинула лицо мужчины, будто забавный момент омрачился предчувствием чего-то очень печального, хотя и неизбежного.

– А животных в поселке много?– решил продолжить разговор, выбрав наиболее нейтральную тему.

– Да нет. Только они.

– А как же шимпанзе?

– Любимец Михалыча? Он не в счет. То есть, наоборот. При переписи населения его волосатая башка тоже входит в поголовье.

– Ух ты! Чем заслужил такую честь?

– Он же сережечник!

– Кто?

Федор молча указал на гвоздик в моем ухе.

– Давно хотел узнать, что означает сие украшение?

– Узнаешь. После сирены все узнаешь.

– Сейчас сказать никак нельзя? У тебя, вот, допустим, нет же такой бижутерии. В чем между нами разница? – приступил к нему с расспросами я.

– Ты пойми...,– Федор насупился,– не из вредности или заносчивости мы, те, кто побывал за мостом, скупы на слова. Нельзя нам. Даже если захотим, не сможем обсказать. В горле сохнет, слова, как комки сухой глины, так в пасти и застряют!

– Страшно там, за мостом?

Кузнец укоризненно посмотрел на меня.

– Понял, молчу!

– По всякому там. Но не сахар, то точно,– слова давались отвечающему с натугой,– А вот с вами бы я туда пошел!

Он буквально ошарашил меня внезапной тирадой. Я так понял, что вояж по терре инкогнита, раскинувшейся за мостом, сопряжен с крайней степенью риска. И у человека, оказавшегося за пределами стабильного, безопасного, относительно комфортного даже поселения, мечта одна. Вернуться в Приречный. К людям. К возможно, немного занудному, но в целом справедливому, Михалычу. А тут– на тебе! Доброволец-исследователь!

Стоп! А не Алиса ли геройству причиной? Вон как по сторонам Феденька носом водит. Выискивает кого-то, факт!

Гипотеза, к моему недовольству, подтвердилась. Стоило Алисе в сопровождении Паши и Али появиться в поле досягаемости, раздвинув туманную дымку, кузнец оживился.

– А мы вот сейчас как раз с Андреем разговоры ведем,– проинформировал после приветствия всю честную компанию самозваный казанова.

– И о чем?– Паша хлопал себя по карманам, позабыв, видно, что все наши атрибуты сданы на хранение.

– Коли надумаете отрядом выдвигаться за мост, с вами хочу!

– Федор, да ты в себе!?

Абсолютно внезапно вынырнувший из тумана Михалыч появился в сопровождении контрастных спутников. Левую ладонь его держал Семен, а справа, припадая на одну ногу, едва поспевала Алевтина.

– А что? Имею ж право?

– Имеешь. Мне без тебя как? Сначала Вис крышей поехал. Теперь ты? А поселок