– Лидочка, ничего страшного, все утрясется. И папе я ничего не скажу.

– А он… он меня не возненавидит?

– Да что ты! Он все поймет. Если ты вернешься. И, кстати, лучше, чтобы ты вернулась не сразу, не сегодня, а то уж совсем дурь получается, а так… Подумала, опомнилась и с повинной головой назад… А повинную голову меч не сечет!

– А бабушка не простит, я ее знаю!

– Да простит, куда денется!

– Ой, вы ее не знаете!

– Ну, там видно будет. Ты, главное, возьми себя в руки! Ну все, сбрось данные, я отправлю деньги! И будь умницей! А с работой я попробую уладить!

– Как же папе повезло!

– Все! На связи!

Едва я успела отправить ей деньги, как вернулся Иван.

– Ладка моя! Как я соскучился! Какая у тебя мама! Чудо просто! А что это ты какая-то взбудораженная?

– Да чепуха! Просто я рада.

– Чему?

– Тебе! Я когда тебя вижу, всегда радуюсь.

И я стала целовать его, и в результате смотреть квартиру мы поехали только через два часа.

Квартира мне страшно понравилась. Это была очень просторная студия на седьмом этаже дома-новостройки. Хорошо обставленная, со всей бытовой техникой, словом, можно переезжать только с одеждой и личными вещами.

– Ой, Ванечка, какая прелесть!

– Нравится, да?

– Не то слово! И тут так красиво, светло.

– Знаешь, мне показалось, что тебе такое жилье больше подходит, чем обычные квартиры… Я дурак, да?

– О нет! Ты совсем не дурак, мой генерал!

– А давай сейчас поедем, где-нибудь пообедаем, а потом и за Анюткой двинем!

– Согласна!

Внизу у лифта нам встретилась мамина соседка.

– Ой, Ладочка! Какой у тебя красивый кавалер! – кокетливо проговорила она.

– Это не кавалер, Елена Федоровна, это муж!

– Быстро ты, однако…

– Ну не упускать же такой кадр! – засмеялась я.

И мы вышли на улицу.

– Ладка, ты чего задираешься? – засмеялся Иван.

– А чего она лезет не в свое дело?

– Тоже верно.

– Я хочу шашлык!

– Понял. Тебя узбекский вариант устроит?

– Абсолютно.

Шашлык в узбекском ресторане был неплохой, но не шел ни в какое сравнение с тем, которым кормил меня Егор.

– Ладка, ты чего смеешься?

– Да так…

– Нет, скажи! – потребовал он.

– Понимаешь, я какое-то время назад была в одном ресторане, там самые лучшие в Москве шашлыки. И возил меня туда Егор.

Генерал побелел.

– Ты зачем это сейчас сказала?

– Просто так. Я вспомнила, улыбнулась, а ты сразу – чего смеешься? А смеялась из-за истории с халатом.

– Ты меня дразнишь? Зачем?

– Ванечка, любимый, но ты был такой дурак тогда. Не сердись. Ну, я и вправду люблю дразниться… Но это не очень большой грех, согласись?

– А ты вообще… грешница! И это… одна из главных твоих прелестей, и я буквально схожу с ума от тебя. Я все время тебя хочу! У меня таких женщин никогда не было.

– Зато теперь будет всю оставшуюся жизнь. Еще надоест.

– Ерунда! Такое надоесть не может. Я вдруг на старости лет понял, что есть, как бы это сказать… два вида секса…

– На самом деле их гораздо больше, – засмеялась я.

– Ну вот, ты опять дразнишься! А я хотел сказать… есть просто секс, а есть секс с любимой женщиной. И это такая невероятная разница… Невероятная. И что ты так на меня смотришь? Я глупость сказал?

– Нет! О нет! Это истинная правда. Но я так на тебя смотрю, потому что не верю себе, что мне такое чудо досталось. Чудо в перьях… Нет! Чудо в генеральских погонах. Я, Ванечка, самая счастливая баба в мире!

И бла-бла-бла!

– Деда! – закричала Анечка. – А почему мама не пришла?

– Мама в командировке, а бабуля в больнице. Анюта, эта тетя – моя жена.

– И моя бабушка? Да?

Генерал замешкался с ответом. Видно, язык не поворачивался назвать меня бабушкой.

– Да, Анечка, я твоя бабушка, раз я жена дедушки.

– А такие бабушки не бывают.

– Почему это?

– Вот бабушка Надя, она настоящая!

– Бабушка Надя твоя прабабушка.

– А ты умеешь сказки рассказывать?

– Умею.

– И оладушки жарить умеешь?

– Умею.

– И песенку на ночь спеть сможешь?

– Ну, если очень надо, и песенку спою.

– А мурлыкать?

– А мурлыкать… Мурлыкают кошки, а не бабушки!

Девочка хитро улыбнулась.

– Ладно, возьму тебя в бабушки!

Генерал фыркнул.

– Вот умница, Анечка! – сказал он.

– Это ты, деда, умница, что взял ее в бабушки. А как тебя зовут?

– Бабушка Лада.

– Деда, а куда мы едем?

– В гости. К тете Марусе и дяде Мише.

– Ой, здорово! У них такая киса! Ты их кису знаешь?

– Нет, я пока и их не знаю!

– Ой, они хорошие… Я их люблю.

Устюжанины жили напротив Дома Российской Армии. Едва лифт открылся на пятом этаже, как дверь одной из квартир распахнулась и на площадку вышел мужчина с удивительно симпатичным и добродушным лицом.

– А вот и наши гости пожаловали! Ну, Ваня, какую красавицу отхватил! Здравствуйте, дорогая! Позвольте ручку поцеловать! Рад, страшно рад! И за Ваню рад! Ох, а это что за барышня?

– Это наша внучка! – сказала я.

– Ох ты господи! А я ведь не представился. Полковник Устюжанин! А вы Лада, я знаю! О, гляжу, колечко-то впору пришлось! Ну, проходите, проходите! Мать, иди сюда! Смотри, кто к нам пожаловал.

В прихожую, вытирая руки полотенчиком, выскочила женщина лет сорока. Она улыбнулась, и я поняла, что мы с ней явно найдем общий язык, а может, и подружимся. Красивая пышная блондинка.

– Привет, дорогие гости! Ох, Лада, добро пожаловать! Наконец-то Ваня наш остепенился. Да какую хорошую нашел! Можно я вас обниму?

– Конечно!

Мы обнялись. И я чувствовала, что это было искренне.

– Ну, поздравляю молодоженов! Ванька, ты помолодел лет на двадцать! Миш, займи пока Анютку! Ладочка, давай сразу без церемоний, на «ты»?