– Ты теперь, выходит, генеральша?

– Выходит, выходит. Слушай, Юра, скажи, ты уже подписало приказ об увольнении Зверевой?

– Нет еще. А что? Она передумала?

– Передумала. Это просто была истерика.

– Вообще-то я ненавижу истерики, мне их дома хватает.

– Юра, пожалуйста, ты же говорил, что она ценный сотрудник!

– В том-то и беда, что ценный. А так дал бы ей коленкой под зад. Что за дела!

– Я тебя понимаю. Но в данном случае… Не надо ее увольнять. У нее сейчас и так дела неважные.

– Ну да, очередной мужик кинул, так?

– Между нами – так. Но строго между нами. И Юле твоей об этом знать не нужно.

– Да что ты на нее взъелась?

– Юра, я первым делом решила соблюсти субординацию и позвонила ей. Она мне сказала, что ты занят. И еще пыталась не пустить меня в кабинет. Она испытывает ко мне глубокую личную неприязнь, как в известном фильме.

– Это в каком?

– В «Мимино».

– А… Ладно, ты всегда звони мне напрямую, когда возникнет необходимость. А вообще-то поздравляю с законным браком!

– Спасибо!

– У-у, тетка, цветешь и пахнешь! Поздравляю! Все-таки я большой молодец. Слушай, а что там с Лидкой? Говорят, она подала заявление об уходе.

– Нет. Просто у нее небольшая драмка, но она на днях выйдет на работу. А как мать?

– Да хреново! Отец уложил ее в клинику неврозов. Спасибо, не в психушку.

– Ты у нее был?

– Нет. Она никого не желает видеть. Даже бабулю. Вот скажи мне, неужели она это из-за меня?

– Нет. Эта история просто послужила как бы спусковым крючком, а на самом деле там давно зрело… Похоже, это возрастное.

– Климакс, что ли?

– Ну, может, еще не климакс… Это проходит, как правило.

– Но не всегда?

– Увы, не всегда. Не волнуйся, ты не виноват.

– А почему у тебя штаны дырявые оказались?

– Свекровь меня невзлюбила.

– Постой, так сперва вроде бы взлюбила?

– Разочаровалась. Такого мне наговорила… И потом еще Ване на меня… Да Бог с ней, переживу!

– Да вроде она добродушная тетка.

– Ревность!

– Да, дела! Не зря я не хочу жениться! Боюсь, мама, даже если вылечится, будет вполне мегеристой свекровью.

– Может быть, – улыбнулась я.

– Но наш генерал тебя не разочаровывает?

– Наоборот! Очаровывает с каждым днем все больше. Я до гроба твоя должница, Пашка!

– Ладно, будешь отдавать долги по мере надобности.

– Договорились.

…Во второй половине дня ко мне заглянул начальник отдела безопасности Виталий Игоревич Поздняков.

– Лада Владимировна, разрешите?

– Садитесь, Виталий Игоревич. Что вас ко мне привело?

– Да я так, по личному вопросу.

– Слушаю вас!

– Это правда, что вы вышли замуж за генерала Столетова?

– Истинная правда.

– За Ивана Тимофеевича Столетова?

Мне вдруг стало нехорошо. С какой стати он меня расспрашивает о моем генерале?

– Да. А в чем, собственно, дело?

– Блин! Как же я рад!

– Виталий Игоревич, я ничего не понимаю!

– Да я… Я же служил у него, когда он был командиром части в Волгоградской области. И он меня однажды буквально спас. Я был совсем салабоном и ушел в самоволку, любовь, знаете ли… А тут, как назло, проверка. Но Столетов считал, что я… надежды, словом, подавал, и он меня отмазал. Потом, правда, на губу посадил, но это ж семечки. Очень правильный был командир. А уж летчик от Бога! Я как услыхал, что Гудилина замуж за Столетова вышла, обрадовался. Очень бы хотелось повидать его.

– Да вот сегодня он обещал за мной после работы заехать.

– Клево!

– Но, Виталий Игоревич, я должна вам заметить, что у вас, как у начальника отдела безопасности, есть прокол!

Он побледнел.

– Вы о чем?

– Здесь уже два года работает дочка генерала Столетова, правда, под другой фамилией…

– Кто?

– Лидия Ивановна Зверева.

– Блин! Как я это проворонил! Видно, когда принимал дела, просматривал столько досье, что не обратил внимания. Неувязочка! Спасибо, что сказали. Надо будет еще раз просмотреть все личные дела, тем более, я тогда лично еще мало кого знал, а теперь вот… Да, прокол! Признаю! Спасибо! Спасибо вам! Скажите, а Иван Тимофеевич летает еще?

– Нет. По зрению.

– Но вас разглядел! Или это вы его разглядели? Хотя что его разглядывать… Такой бравый мужик был, все бабы в округе по нему сохли.

– Догадываюсь.

– Ох, Лада Владимировна, я ведь к вам вообще-то совсем по другому делу пришел.

– По какому?

– Скажите, что вы не поделили с Юлькой, секретаршей Яншина?

– А что, она на меня доносы строчит?

– Строчит.

– А вы как реагируете?

– А я проверил три ее сигнала, все туфтой оказалось. Вот я и решил у вас спросить. Очень бабская какая-то история. А девка, должен заметить, мутная. Я уж Яншину говорил, а он слушать не желает. Я вот подумал, может, вы что-то о ней знаете?

– Я не знаю ничего. Но согласна, что девица и впрямь какая-то мутная. Когда Яншин меня нанимал, я предложила ему сменить секретаря, на мой взгляд, таких хорошеньких девиц держать уже не престижно и попросту опасно, и не для личной жизни начальника, это меня совершенно не касается, но утечка информации с фирмы, любого свойства, в такой ситуации возможна. Боюсь, девушка подслушала разговор. Но, как говорится, не пойман – не вор. Вот вам исчерпывающий ответ на ваш вопрос.

Он очень задумчиво смотрел на меня.

– Да, значит, она подслушивает конфиденциальные разговоры начальника?

– Но это может быть вполне невинным опасением за свои отношения с начальником. Повторяю, не пойман – не вор.

– Ладно. Я понял. Простите, что отнял время. И привет мужу!

А у меня остался какой-то осадок от этого разговора. В конце концов, кроме взаимной неприязни, я ничего существенного не могу сказать о Юльке. Да я ведь и не сказала. А он не так прост, этот Виталий Игоревич. Сперва расслабил меня разговором о Ване… И, кстати, он вполне мог просто притвориться, что не знал о Лиде. Это мог быть просто предлог… А впрочем, да ну их всех! Главное, что через полтора часа я увижу моего генерала!