— А чем вам дяди Митяя «ласточка» не по нраву?

Мне не понравился его тон, какой-то даже агрессивный. «Ласточка», надо же. Ржавая и рыжая.

— Нам все по нраву. Но он не может...

— Ну если он не может, то и нечего... Дядя Митяй добрый. Свезло вам, считай. Вот и не ищи добра от добра.

— Так есть машина или нет?

— Есть лошадь, — будто нехотя, через силу сообщил парень.

Мы с Лесей переглянулись. Ну и плевать! Не съест же она нас при всех.

— Ну, мож, через пару дней вернется дядька Касьяныч, так и спросите у него, — продолжил парень.

Вообще-то мы не рассчитывали оставаться здесь так долго. Но я предпочла не обсуждать это с парнем. Лесю между тем волновал совсем другой вопрос:

— Что это тут за старику вас ходит, больной, что ли?

— А это Неумойку видели, — с брезгливым пренебрежением бросил парень. — Ходит еще, бродит. Достал! — И вдруг встрепенулся, глаза загорелись любопытством, но каким-то нездоровым, с примесью злорадства: — А че он, вас схватил?

И сразу поскучнел, когда услышал отрицательный ответ.

Как я уже говорила, лицо у парня было совершенно непримечательное. Но все же меня постоянно цепляло что-то, что я сначала не могла для себя объяснить, а когда дошло, то не смогла поверить. То ли со мной что-то не так, то ли туман здесь такой, что искажает действительность.

Дело в том, что обыкновенное лицо парня менялось. Как бы объяснить получше... Ну вот я сначала посмотрела на него, обрадовавшись, что он не лошадь, и лицо его тоже было обыкновенное, но скорее приятное, доброе. А как про старика заговорил, так сразу приобрел отталкивающую внешность. Будто в зависимости от моего отношения к его словам лицо парня конструировалось по-новому. Обыкновенный, но симпатичный. Обыкновенный, но непривлекательный. Обыкновенный и никакой, даже зацепиться не за что.

При этом он совершенно не гримасничал, минимум мимики, так что эти странные изменения невозможно было объяснить пластичностью его лица.

Я из-за этого даже перестала лишний раз смотреть, глаза отводила.

С головой, что ли, у меня непорядок? Ну замечательная у нас семейка: мама — с мигренью, я — с искаженной действительностью. Не хватает только нового Лесиного прибабаха, чтобы из нас вышла компания психических.

К счастью, с тараканами сестры все было как обычно. Леся смотрела на меня огромными глазами, ища моральной поддержки. Понятно, что в своем воображении она уже была схвачена грязным стариком, обкашляна, обсопливлена и заражена страшным вирусом. И даже, прямо скажем, забавное прозвище деда ситуацию не спасало.

Я вот читала как-то крипипасту про монстра по прозвищу Леденечик. Его пытался таким словом описать своей маме пропавший ребенок. Там тоже совсем было не смешно от фразы: «Меня сожрал Леденечик».

Парень сразу заметил Лесин испуг и специально для нее добавил:

— Если Неумойка схватит, то кирдык. Да от любого, кто придет и схватит, кранты вам. — И неожиданно спросил: — Тебя как зовут?

Странный вопрос.

— А тебя как зовут? — сразу парировала Леся.

Конечно, нам обеим было по барабану, какое там имя у этого... жабалакинца. Но, если не хочешь говорить правду, всегда нужно отвечать вопросом на вопрос.

Только, похоже, с гопником эта тактика не сработала. Он так явно разозлился на Лесю, что даже лицо изменилось. Глаза стали злыми, как у какого-то животного.

Инстинктивно я загородила сестру собой.

И ведь никого нет рядом. Опять!

Хотя парень не двинулся с места, но угроза исходила от него очень хорошо читаемая:

— Типа такая борзая? Сеструха тебе не поможет.

У меня даже живот подвело. Я реально не знала, что делать в такой ситуации. Но делать ничего не пришлось. К большому нашему облегчению, он только сплюнул в грязь под ногами и вразвалочку отправился вдоль по дороге прочь от нас.

Вернее, мы так подумали, потому что стоило только парню отступить на шаг, как туман будто бы сомкнулся вокруг него, и дальше было видно только удаляющуюся вихляющую фигуру.

Леся дернулась от плевка, который мог быть тоже заразным. И тут же для уверенности схватила меня за рукав и отчаянно крикнула этой фигуре в едва заметную сквозь туманную пелену спину:

— Мы вообще-то здесь с мамой!

Леся, ну зачем? Мне осталось только глаза закатить в бессилии. А сестра уже пробурчала себе под нос:

— Подозрительный тип, зачем я ему вообще про маму сказала?

— Зачем ты вообще с ним стала разговаривать? Молчи лучше. Он какой-то неадекват. Главное, что не звал нас никуда.

Вихляющая фигура, будто услышав меня, вдруг застыла, обернулась, а потом резко развернулась всем телом, как на шарнирах, и быстро стала приближаться обратно к нам.

Мы вцепились друг в дружку, растерявшись. Надо было что-то делать, но у меня абсолютно не было никаких идей на этот счет.

А парень высунул голову из тумана, как из-за занавески, будто бы только ради того, чтобы посмотреть без выражения сначала на Лесю, потом на меня. Увидел наши перепуганные лица и так мерзко усмехнулся, что меня передернуло.

— Ну и как ваша мамка вас спасет?