Я еще даже не разобрал коробку с личными вещами, принесенную в служебный кабинет. Впрочем, их было немного: голограммы Джоселин и близнецов, бумажные книги, кристалл кварца, подобранный во время отпуска – бог знает где, это воспоминание развеялось давным-давно. Я просто никак не мог найти времени, чтобы расставить все по местам. Кроме того, если Бостон начнет борьбу за независимость сразу после спуска облачной драги, возможно, придется срочно упаковываться обратно. Если только я их не остановлю. Если полицейские не откажутся выполнять приказ их остановить. Если я сам к ним не присоединюсь.

О боже!

Я опустил голову на руки и позволил себе целую минуту глубоко жалеть себя. Практической пользы от этого не было, но иногда так приятно побарахтаться в своих несчастьях. Почти освежает.

– Эден.

– Да, шеф Парфитт.

– Дай мне, пожалуйста, личный код Линетт Мендельсон.

Возникшее воспоминание нельзя было назвать визуальным образом, скорее эмоциональным ощущением. Я тщательно выполнил процедуру установки личного канала – не собирался делать этот разговор достоянием публики – и направил вызов, сосредоточившись на уникальном мысленном признаке, характеризующем личность Мендельсон.

Я сразу назвал себя и получил более или менее ожидаемый отклик.

– О черт, я так и знала, что рано или поздно вы сунетесь в мою жизнь, – ворчливо ответила Линетт Мендельсон. – Что вам наговорил обо мне этот мерзавец Зиммелс?

– Только то, что поймал вас на попытке продать копии геномов новых трансгенных овощей, выращенных здесь.

Я тактично воздержался от упоминания подробностей, содержащихся в ее личном файле. Линетт Медельсон работала в агрономическом отделе ЮКЭК в Эдене специалистом по химическому составу почвы. Ее должность обеспечивала допуск ко всем проектам новых растений, создаваемых «Пасифик Ньюген» сразу после их выхода из лаборатории, еще до полевых испытаний. Строго говоря, Линетт вообще не должна была сюда попасть – в ЮКЭК принимали на работу людей только с незапятнанной репутацией. Но Зиммелс отклонил отказ отдела кадров. Хитроумный Зиммелс. Потому что после двадцати месяцев не слишком увлекательного анализирования комков почвы Мендельсон, как и следовало ожидать, взялась за старое. Ловушка сработала безупречно.

Зиммелс предложил ей выбор: вступить в группу Бостон или отправиться обратно на Землю, где ЮКЭК, по всей вероятности, подаст на нее в суд и уж обязательно включит в «черный список». Безработица и жизнь на пособие.

Бостон получил нового страстного сторонника.

– Это было давным-давно, – заявила Мендельсон.

– Верно. И я склонен смотреть сквозь пальцы на прошлые ошибки, – великодушно кивнул я. – Но давайте подумаем, как отреагируют ваши друзья из Бостона, узнав, что на протяжении двух лет вы передавали в департамент полиции и косвенно в ЮКЭК списки членов группы и информацию об их деятельности? Первое убийство в Эдене уже произошло, полагаю, что недалеко и до линчевания.

– Ублюдок!

– Вы прекрасно знали, на что соглашаетесь, Линетт. Полицейский информатор, как налог, как воскрешение из мертвых, – это навсегда.

– Зиммелс платил мне.

– В этом я сомневаюсь.

– Что ж, валяйте, выдайте меня Бостону. Куда как много пользы я вам тогда принесу.

– От вас не будет пользы, пока я не начну получать регулярную информацию. – Я немного помолчал. В этой игре необходимо знать, когда стоит немного отпустить поводья. В свое время я работал со многими информаторами. – Но у меня имеется небольшой секретный фонд.

– Лучше не шутите со мной.

– Разве я шучу?

– Ладно. Но я хочу реальные деньги, а не какие-нибудь ничтожные чаевые. Я ради вас рискую.

– Спасибо, Линетт. Для начала мне нужны подробности обсуждения даты начала борьбы за независимость Эдена. Спор был очень горячим?

– Да почти никакого спора, во всяком случае, со стороны все выглядело гладко. Эти люди – прирожденные политики, с гладкими и плавными речами. Все очень цивилизованно.

– Но есть одно возражение против объявления независимости сразу после спуска облачной драги. Паркинсон хотел подождать, я знаю, он сам мне говорил. По его словам, прибыли от единственного сборщика будет недостаточно для выкупа всех долей.

– Это был главный довод Боба, да. Пенни возражала, настаивала, что все относительно. Если сегодняшняя операция позволит выкупить контрольный пакет, говорила она, то нет смысла ждать роста доходов еще десять лет, поскольку доля собственного капитала вырастет соответственно. Кроме того, ситуация будет осложняться, поскольку инвесторы вряд ли захотят расставаться с прибыльными акциями крупной и успешной компании, добывающей гелий-три, а ЮКЭК несомненно станет такой, запустив еще несколько сборщиков. Ожидание может только затруднить процесс выкупа. А если Бостон начнет сейчас, это не помешает привлечь инвестиции для дальнейшего развития, потому что банкирам все равно, кто стоит у руля, лишь бы текла прибыль. Весь смысл захвата заключается в том, чтобы не пострадала добыча гелия-три, без этого ничего не получится. Если хотите знать мое мнение, то все споры о сроках свелись к столкновению Пенни и Боба. Раньше они неплохо ладили, а потом Маокавиц стала обвинять его в том, что он вступил в группу с единственной целью – помочь ЮКЭК задержать, а может, и предотвратить объявление независимости. Что он всецело на стороне компании.

– Голосования еще не было?

– Нет. Его отложили до тех пор, пока не закончится операция спуска облачного сборщика. Паркинсон, Харвуд и несколько других шишек из совета Бостона следующие несколько недель проведут на астероиде, наблюдая за операцией. Если все пройдет успешно, начнутся настоящие дебаты.

– Понятно. Скажите, Бостон пытался завербовать Уоллеса Штейнбауэра?

– Его туда звали. Но «Снекма» предложила ему хорошую должность в поясе О’Нейла. Эден и ЮКЭК для него лишь ступенька на карьерной лестнице. У этого ублюдка колоссальные амбиции, это всем известно. Так что он наотрез отказался; боится испортить себе репутацию участием в революции, это лишило бы его всех шансов на повышение. «Снекма» владеет семью процентами ЮКЭК, и Штейнбауэр здесь их старший представитель.

– Хорошо, спасибо за помощь. Я с вами свяжусь.

– Жду не дождусь.

На моих часах было почти пять, когда Ниберг привезла меня в госпиталь. Визуально определить время я бы не смог: осветительная труба, как обычно, заливала город и парки полуденным сиянием весь день. Коррин не слишком обрадовалась моему