И ведь даже не с кем поделиться. Мамаша у Кристины с большим прибабахом. В такой гнев впадает, если что не так, не по ее! Да она просто убьет Кристину, если узнает о беременности. Хотя она сама родила дочь, когда ей не было еще и девятнадцати. Может быть, поймет? Вообще-то, вряд ли. Кристина никогда в жизни не делилась с ней никакими проблемами, а тут вдруг: здрасте-пожалуйста – я беременна. Реакцию Валентины Константиновны трудно даже представить. Нет, мать ей в наперсницы явно не годится. Она, Кристина, пойдет другим путем. В конце концов, можно все дело обставить иным образом!

Лох Краевский даже не заметил, что был у нее не первым. Вернее, он, конечно, заподозрил, потому что даже спросил, откуда у нее такие знания предмета, но она его легко уболтала россказнями о статьях в журналах. Нет, он не младенец и не мог по определенным признакам… вернее, по их отсутствию… не догадаться, что не первый у нее, но, видимо, решил не придавать этому значения. В конце концов, у него тоже первой наверняка была не Кристина, а Танька. Ходит теперь вся такая несчастная. Шла бы прямо в монастырь, Офелия! Или уж сразу утопилась бы, бедная Лиза!

Первым у Кристины был Степка Николаев из квартиры снизу. Случайно так получилось. Он зашел спросить, не они ли их заливают. Кристина как раз только что выскочила из душа и открыла дверь, имея на себе одно лишь обмотанное вокруг тела полотенце. Они вместе прошли в ванную, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Полотенце совершенно случайно развернулось и… В общем, произошло то, что и должно было произойти, когда на девушке вообще ничего нет, а на молодом человеке – одни тренировочные штаны. Собственно, Кристина не уверена, что парень был Степкой. Может быть, и Митькой. Их не отличишь. Вообще-то близнецы Николаевы Кристине всегда нравились: огромные, сильные и старше ее года на три-четыре. После происшедшего в ванной один из близнецов постоянно ей подмигивал. Она не отвечала и гордо проходила мимо, потому что у нее как раз все закрутилось с Краевским. А теперь, пожалуй, можно потребовать у Степки (или у Митьки – разницы абсолютно никакой) ответа за содеянное. А что? Она выйдет замуж за одного из близнецов Николаевых, родит ребенка, а там видно будет, как жить дальше.

В случае чего можно и развестись. Мать ведь развелась с отцом, и ничего. Конечно! Какой мужчина выдержит ее маму Валю! Посмотреть бы на того, который согласился, то есть на своего отца! Вообще-то она однажды видела его фотографию, которую мамаша постоянно перепрятывает. На ней он снят молодым и очень симпатичным. От него у Кристины серые глаза, а не карие, как у матери. Говорят, что редко так бывает, чтобы светлые глаза перебили темно-карие, а у нее вот именно так и получилось. Интересно, каков ее отец сейчас! Есть ли у него другая семья? Наверняка есть. Может быть, где-нибудь по свету бегают Кристинины сводные братики-сестрички. Она даже папочкину фамилию знает – Ермоленко. Александром его зовут. Не зря же она – Александровна. Может, наведаться в питерскую компьютерную базу данных? А что, она узнает адрес и заявится к Александру Ермоленко в гости: здрасте-пожалуйста, я ваша дочь Кристина, ешьте меня с маслом! Прямо как в сериале получится! Кто знает, может, ее папаша какой-нибудь босс или олигарх, может, у него вилла на Мальдивах? Тогда она вообще наплюет на институт! Она родит ребенка, а воспитывать его наймет какую-нибудь бонну! Там и с Николаевым можно будет запросто развестись.

Кристина хорошо помнила шикарную обстановку дома родителей матери, где они жили до Колпина. Дед был серьезным политическим обозревателем, ездил в разные страны. Они вместе с бабушкой и погибли в уличных беспорядках в какой-то стране так называемого третьего мира. Мать не любит вспоминать обо всем этом. Никогда ничего не рассказывает. Огромная квартира Кирьяновых-старших почему-то оказалась ведомственной. После похорон родителей мать Кристины слегла в нервную клинику, а потом, когда с трудом оклемалась, им пришлось срочно съезжать. Валентина Константиновна продала часть картин, античных слепков и антикварной посуды. На эти деньги выкупила в Колпине, в доме на Вокзальной, где жила в детстве, еще две комнаты в коммуналке в дополнение к той, которая досталась матери от собственного деда. Кристина никак не могла понять, почему они уехали из Питера. Денег матери вполне могло хватить на приличную однокомнатную в центре, но она захотела жить именно в этом рабочем пригороде, где тебе ни музеев, ни дворцов, один огромный завод, растянувшийся на несколько километров. Впрочем, теперь-то Кристина уже привыкла и к городу, и к квартире. Хорошо, что она трехкомнатная. Будет где жить с молодым мужем, если папенька Ермоленко не слишком обрадуется объявившейся Кристине. Она его обязательно найдет, только сначала надо провернуть операцию под кодовым названием «Степка (или Митька) Николаев».

* * *

Кристина как решила, так и сделала. Нанеся на лицо соблазнительный макияж и нарядившись в самую свою сексапильную блузочку с красивым квадратным вырезом, она вышла на лестницу и уселась на подоконник, мимо которого обязательно должны были пройти близнецы Николаевы, поднимаясь к себе домой. Когда она увидела молодых людей из окна, сердце ее как-то противно екнуло, но девушка быстро взяла себя в руки и соорудила на лице ослепительную улыбку. Поравнявшись с Кристиной, один из Николаевых, по своему обыкновению, ей подмигнул. Она схватила его за ремень сумки, висящей на плече, и попросила остановиться, чтобы поговорить. Парень, с интересом на нее посмотрев, отправил брата домой. Когда Митька (или Степка) скрылся за дверью своей квартиры, Кристина выпалила:

– Я беременна.

– Рад за тебя, – ответил молодой человек и добавил: – Хотя… могла бы, конечно, еще и погодить! Какие твои годы!

– И это все, что ты мне можешь сказать? – рассердилась Кристина.

Николаев пожал плечами и спросил:

– А чего бы тебе хотелось?

– Ну, ты и гад! – рассерженной змеей зашипела она. – Неужели будешь отрицать, что ребенок твой?

Парень на минуту в недоумении замер, потом хохотнул и выпалил:

– Разумеется, буду! Ты чего, вообще, соседка? Охренела?

– Это я-то?! Сам мне все время подмигиваешь, а я почему-то вдруг охренела? – растерялась Кристина.

– Ну, извини! Не знал, что ты беременеешь от подмигивания! – уже несколько освоившись с необыкновенными притязаниями, расхохотался молодой человек. – Поразительный случай, девушка! Тебя надо изучать!

Кристина придумывала, как бы половчее припереть его к стене, когда открылась дверь квартиры Николаевых и в образовавшуюся щель высунулась голова второго близнеца.

– Ну ты идешь, Митька? – спросил он. – Мать уже все разогрела! Злится, что стынет!

Митька посмотрел внимательно на Кристину, потом на брата и крикнул ему:

– А ну иди сюда, Степаныч!

– Че надо? – вылез из-за двери Степан.

– Да вот тут девушка утверждает, что от меня беременна. Может быть, тебе есть что сказать по этому поводу.

Степан моментально прикрыл дверь квартиры и в один прыжок слетел с лестницы к окну.