Тут же сзади него появились три актёра в собачьих масках и в качестве ритма начали повторять всего одно слово «гав»:

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Элегантов:

В те времена, когда росла

Страна, края объединяя,

Собака главною была,

Собой славян оберегая!

Актёры:

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Элегантов:

Когда злой по́ловец плясал

Свои половецкие пляски,

Наш славный пёс врагов кусал

От Украины до Аляски.

Актёры:

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Элегантов:

За серой паутиной буден

Полезно вспомнить иногда,

Как шёл обыкновенный пудель

Дорогой мира и труда.

Не зря им дедушка гордился.

Он начал жизнь простым щенком.

А до медалей дослужился

Быстрей, чем главный военком!!!

Актёры:

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Элегантов:

А собака без будки —

Как Жванецкий без шутки.

Как цыгане без обмана,

Как Обломов без дивана.

Актёры:

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

Гав-гав-гав-гав-гав!

(Аплодисменты, переходящие в овацию).

И наконец, к радости всех телезрителей, появился спокойный и мудрый крокодил Гена и хрипатым голосом актёра Ливанова запел:

Мне за предков не дали

Ордена и медали…

Я не чистых английских кровей.

Не хвалюсь родословной,

Но горжусь, безусловно,

Замечательной будкой своей.

И сижу я в этой будке

У прохожих на виду.

К сожаленью, будки дарят

Только раз в году.

Я скажу без обмана:

Не достичь добермана

Мне в уменье квартиру стеречь,

Но решил я, однако,

Что не только собака

Может пользу из будки извлечь.

Вот сижу я в этой будке,

Словно в бочке Диоген.

Хорошо, что к этой будке

Мы попали в плен.

На другой день после передачи «Будка-Шоу» один маленький мальчик шёл по магазину «Хозяйственные товары Петрова» вместе с мамой. Он увидел паркетную домашнюю собачью будку и запросил:

– Мама, купи мне такую будку. Я вчера по телевизору видел. В ней крокодил Гена сидел.

– Да ты что, Гоша, – сказала мама. – У нас же и собаки нет.

– Мама, мама, а ты купи вместе с собакой.

– Да что ты, Гоша, у нас денег на собаку нет!

– Мама, мама, а ты всё равно купи. Я у нас буду собакой.

И, разумеется, получил такую же будку Чебурашка.

Она была торжественно установлена в квартире крокодила Гены.

Туда, конечно, провели телефон.

И если Чебурашка оставался у Гены ночевать, он ночевал в этой будке.

А если к Чебурашке приезжали родственники из Африки, их поселяли там же с их маленькими чемоданчиками.

Но главным сюрпризом было то, что будки пользовались огромным спросом у малогабаритных рабочих из страны Кинконгии, которые работали на лесопилке. Они покупали будки, ставили на газонах, обносили маленьким заборчиком и жили там.

В конце года собрались директора корпорации «Домашняя собачья будка» – фермер Кравчук со своей Соней, Елизавета Бонч-Бруевич, Дюпон Иванович Рокфеллер и лев Чандр с крокодилом Геной. Председательствовал инженер Кочин.

– Господа! – сказал он. – Мы сейчас должны оценить работу руководимой мной компании, узнать всё о её доходах и расходах и решить главный и самый трудный вопрос: что же делать с прибылью?

Фермер Кравчук сказал:

– Это самый простой вопрос. Вы дайте мне прибыль, я уж соображу, что с ней делать.

– Нет, – сказал Кочин, – это будет неправильно, если мы всю нашу прибыль раздадим акционерам. Наше производство растёт. Люди рвут наши будки буквально из рук. И нам немедленно надо бросить часть наших доходов на дальнейшее финансирование производства.

– Это называется внутренним инвестированием, – объяснил лев Чандр крокодилу Гене.

– Инвестирование – какое-то странное слово, – шёпотом сказал Гена. – Наверное, иностранное, совсем не русское.

– Как раз наоборот, очень даже русское, – возразил лев Чандр. – Раньше на Руси бывало мало мыла. И когда шёл человек в стираной одежде, про него говорили: «Инда весь стираный идёт!», значит, очень богатый, в которого вкладывают деньги.

– Я не хочу внутреннего индавесь-стирания, – сказал Гена. – Мне деньги нужны, я костюм купил.

– А тебя никто не спрашивает, – урезонил его лев Чандр. – Всё решает совет директоров. Он хочет направить прибыль на расширение производства, хочет купить новые станки и выпускать не двести будок в месяц, а пятьсот.

– Это здорово, – согласился Гена. – Но нужно очень много денег. Одной прибыли не хватит.

– А помнишь, у нас оставался нетронутый запас акций, 150 тысяч? – спросил Чандр. – Мы можем пустить его в ход. Это даст уже много денег. Потому что акции стали дорогими. Тот, кто сейчас захочет вступить в дело, будет платить больше.