Административный корпус был огромен.

Грязно-серый, с черными вкраплениями стальных конструкций, приземисто-широкий, со странными конструктивистскими выступами боковых нависающих плоскостей и псевдобалконов, растреснутый в нескольких местах по фасаду, с черными квадратами отбитой плитки, он тяжело вырастал из тьмы в перекрестье прожекторов. Входные двери первого этажа были наглухо забиты бетонными плитами, широкий изогнутый пандус на круглых бетонных опорах, имевший явный вид новодела, вел прямо на второй этаж, к раздвижным стеклянным дверям, также явно встроенным в позднейшую эпоху и кричаще дисгармонировавшим с давящей, грубой архитектурой здания.

– А те, кто пешком пришли? – спросил Вадим.

Водитель хмыкнул.

– А по хрену, – с удовольствием сказал он. – По тому же пандусу поднимаются. Да сюда вообще на машинах мало кто ездит.

Он сбросил скорость, сворачивая с шоссе на ведущую к комплексу растреснутую, с колдобинами дорогу.

– В нулевых, когда комбинат здание с баланса скинул, много трескотни было – дескать, будет гипермолл нового типа – с детскими площадками, с развлекательными центрами – на радость населению – только потом, как водится, быстро все сдулось. Переборки на всех этажах порушили – чтоб торговые залы образовать, пандус этот долбанный возвели – а потом то ли деньги кончились, то ли пересчитали и вышло, что рентабельности не будет. Ну а как Облако накрыло, так вообще забили на это дело – отдали на откуп какой-то левой фирме, ее уж давно и следа не осталось, в общем – стихия. Хотя люди ходят, покупают. – Он переключил передачу. – Боязно даже на этот пандус заезжать, каждый раз, как приходится, молиться тянет – слава богу, что редко. Он, по-моему, до сих пор не рухнул только потому, что машины мало ездят. Ну все, удачно отовариться.

Выбравшись из машины, через на удивление четко сработавшие раздвижные двери Вадим и Ратмир вошли в здание. Обычные столы и стеллажи с DVD и Blu-Ray дисками и программным обеспечением, дальше, в глубине огромного зала, правда, освещение почему-то сменялось пульсирующей цветными всполохами чернотой, и доносились глубокие гудящие звуки гитары и редкое уханье ударных, как будто проверяла аппаратуру тяжелая рок-группа. Найти человека, подумал Вадим. Где-то он должен быть – прожженный, все повидавший старожил этих мест – не новичок, получивший пачку дисков под реализацию, а обтесанный жизнью старый волк, тот, кто здесь с самого начала, знающий все входы и выходы. Только такой, как он, может знать, как выйти в подземелье с девятого подземного этажа, знать ходы, которые за давностью лет и ненадобностью всеми забыты и о которых девять из десяти здесь обитающих даже не слышали. И просто так он эту информацию не отдаст, придется заплатить. И я заплачу. Ну так найдись, старец-ведун этого капища, проклюнься, бросься в глаза сверлящим, всезнающе-прогорклым взглядом и необщим выражением лица, деньги ждут тебя. Только вряд ли найдешься ты тут, на мелководье бодреньких трехъярусных прилавков, надо искать тебя где-то глубже, там, в темноте, только в дальнем дремучем углу вдали от суеты настоящий старый ткач-паук прядет свою кислотную паутину.

Ты уж определись с метафорами, подумал Вадим, пробираясь между прилавками, реши уж как-нибудь для себя, кого ты ищешь – паука или рыбу, да и не исключено, что все совсем не так романтично, и обоих может заменить обычный толковый и знающий администратор. Но все равно – что его, что их надо искать там, дальше. Временами оборачиваясь, проверяя, что Ратмир идет за ним (тот шел ровно и сосредоточенно, словно не замечая ничего вокруг), Вадим выбрался на темное пространство зала, оставив за спиной лабиринты прилавков – впереди, сколько хватало глаза, рассредоточенно стояли люди, по обе стороны поблескивали цветным неоном сквозь тьму длинные ряды барных стоек, впереди, как и показалось Вадиму, на помосте готовилась к выступлению группа, человек с гитарой на ремне, присев на корточки, подкручивал верньеры усилителя.

Поговорить с барменом, подумал Вадим, спросить без обиняков, нет ли поблизости серьезного, знающего человека, в конце концов, почему бы ему мне не ответить, не знает сам, так подскажет, к кому обратиться. Глубокий низкий гитарный аккорд прервал его мысли, неярко подсветили тьму цветные прожектора, люди впереди пришли в движение, с медленно пульсирующим гитарным ритмом Вадим увидел, как руки высокой девушки перед ним легли на плечи стоявшего рядом с ней мужчины, много старше ее, повсюду, и здесь, и дальше, в пронизываемой редкими цветными всполохами тьме, руки соединялись с руками, плечи с плечами, везде во мгле, среди рассеянного человеческого месива то тут, то там схватывались пары, медленно, сцепленно двигаясь вместе. Да они здесь танцуют, с изумлением подумал Вадим. Где, когда, в каком городе, на какой планете я в последний раз видел медленные танцы. В клубах, с нужными людьми, после переговоров – но нет, там танцполы, остервенелое долбление каблуками в пол под плоские, выведенные на максимум техно-басы, которые толком и зомбировать-то не могут, кажется, там не было медленных танцев – разве что в редкие перерывы какие-то странные фигуры одиноко извивались на пустом пространстве под что-то тягучее – но не так, не так. Что-то произошло слева от Вадима – курносая девушка с длинными, на прямой пробор волосами, схваченными готическим обручем, подведенными черным глазами и черной помадой пригласила на танец Ратмира – не моргнув глазом, словно все так и должно было быть, Ратмир пошел за ней, изумленным взглядом Вадим проводил их. Не танцующие понемногу отодвигались к обочине, уже все пространство впереди было заполнено медленно двигавшимися парами. Переговорить с барменом, подумал Вадим – он оглянулся в сторону барной стойки – но нет, нельзя терять Ратмира, лучше мне быть тут, он должен увидеть меня, сразу увидеть меня, когда вернется.

– Можно вас пригласить?

Вадим повернулся.

Высокая девушка в длинном черном свитере, спокойно глядя на него бездонными черными глазами, стояла перед ним. Взяв протянутую ему руку, он повел ее за собой, они смешались с танцующими. Тяжелый, бездонный, бесконечно тянущийся гитарный аккорд заставил вибрировать пол и пространство. Держа в руках девушку, Вадим встретился с ней глазами. Ерунда, подумал он. Не потеряется Ратмир. Надо знать Ратмира, когда танец кончится, он вернется ровно на то место, на котором стоял. Иначе и быть не может. Да и не будет.

Ровно вибрирующий низкий гитарный рифф проходил сквозь тела.

– Спасибо, что пригласили, – сказал Вадим. Он мельком оглянулся. – Я думал, это торговый центр, – сказал он, – но кажется, нет, кажется, я чего-то не понимаю. Что это – дискотека?

С чуть заметной понимающей улыбкой наблюдая его, девушка безразлично пожала плечами.

– Дискотека… Я и слова такого не знаю.

– А что это?

С ровной, чуть теплящейся улыбкой девушка смотрела поверх его плеча.

– Это… Это просто жизнь.

Она рассеянно отвела взгляд.

– Это выглядит как торговый центр. Хотя, в общем, не очень похоже.