Виталий встал и поплелся к двери. Господи, как он устал. А еще разговор с адвокатом. Позвонить и отказаться? Не поймет. Спенсер тоже надеется на сотрудничество.

Детектив, кажется, сказал что-то ему вслед. Виталий не расслышал.

* * *

– Примите мои соболезнования…

Адвокат тоже оказался не таким, каким его представлял Виталий. Высокий, худой, но почему-то выглядевший удивительно пропорционально, будто для него специально придумали отличную от прочих конструкцию тела. Шевелюра, как у маэстро Ливайна из Метрополитен-опера. Когда Виталий видел Ливайна по телевизору, то всякий раз думал о том, что такую гриву невозможно расчесать, а как он волосы моет, интересно знать…

Нетипичная внешность для адвоката. А для дирижера?

Спенсер взял Виталия под руку, подвел к большому кожаному креслу, стоявшему в центре кабинета, не перед столом, а чуть поодаль – наверно, чтобы клиент был весь перед глазами, с головы до пят. Виталий сел и сразу растаял – как сахар в горячем чае. Кресло было горячим – или ему показалось? Кожа определенно сохраняла тепло; может быть, кто-то сидел здесь минуту назад?

– Сложное дело, – вздохнул адвокат, сев за стол и глядя не на Виталия, а на экран компьютера. Виталий успел взглянуть на изображение, пока они пожимали друг другу руки – набор иконок на фоне зеленого поля и синего безжизненного неба. – Сейчас наша задача – хорошо подготовиться к судебным слушаниям. Думаю, прокурор представит обвинительное заключение на следующей неделе, и тогда процесс начнется в октябре. Пока единственный аргумент в пользу мисс Гилмор – ее безупречная репутация… до недавнего времени.

– Послушайте!

– Я ни на что не намекаю. Проблема в том, что полиция доказала и будет стоять на своем: когда отключилась аппаратура, мисс Гилмор была одна с миссис Дымов в запертом изнутри помещении. Отпечатки ее пальцев есть везде. Еще, конечно, отпечатки второй медсестры, мисс Лихтер, но ее в тот день не то что в палате – в городе не было, ездила к брату в Милуоки, это проверено. У полиции проблема – не нашли пока предмет, с помощью которого был разрушен системный блок. Голыми руками это сделать невозможно, и на этом можно построить защиту, если полиция так и не найдет орудие убий… Да. Но я бы не стал на это рассчитывать, искать они умеют. К сожалению.

– Какую линию защиты вы предлагаете? – выдавил из себя Виталий.

Адвокат наклонился вперед и принялся рассматривать туфли Виталия – да, не чищенные, а чего он ожидал?

– Конечно, буду говорить о репутации. О том, что мисс Гилмор и вы – умные люди и не стали бы поступать так глупо, даже если бы хотели… э-э… нанести ущерб миссис Дымов. Но все это слабая аргументация. Мистер Дымов, я не ваш адвокат, я защищаю интересы мисс Гилмор, и, если в ходе дознания мне придется нанести вам ущерб…

– О чем вы? – не понял Виталий.

– Видите ли, прокурор считает, что все произошло из-за вас. Движущая сила в этом деле – вы. И мозговой центр – вы. У вас есть план, о котором вы не говорите, и мисс Гилмор тоже помалкивает. Если я смогу убедить в этом судью…

– Бред!

– Материалы дела свидетельствуют об обратном.

– Я могу нанять вас?

– Нет, к сожалению, – огорченно сказал адвокат. – Я не могу одновременно представлять и ваши интересы, поскольку они могут прийти в противоречие с интересами мисс Гилмор.

– Не могут, – резко сказал Виталий. – Ни в коем случае. Никогда.

– Это ваше слово…

– Хорошо, – сдался Виталий. – Поступайте, как считаете нужным. Если для того, чтобы спасти Айшу, нужно оговорить меня, сделайте это. О своей защите я позабочусь сам.

– Могу рекомендовать хорошего адвоката.

– Спасибо, мне не нужна защита.

– Вы в этом уверены? – ирония сочилась из каждого слова Спенсера.

– Господи! – воскликнул Виталий. – Конечно, не уверен. Но у меня нет выбора.

– Почему? – удивился Спенсер. – Послушайте, мистер Дымов, у меня такое впечатление, что вы знаете больше, чем говорите. Гораздо больше.

– Детектив Мэнтаг сказал то же самое.

– Вот видите. Кстати, Мэнтаг – очень умный и опытный полицейский. Если он пришел к такому же мнению… Может, со мной вы будете более откровенны?

– Я не могу. Не потому, что не хочу. Вы не поверите. Мне нужны доказательства. Я надеюсь, что смогу их найти.

– Доказательства чего? Спасти мисс Гилмор может только алиби, которого у нее нет в принципе.

– Господи… – пробормотал Виталий. – Пустой разговор.

– Жаль, но это так, – согласился Спенсер.

Руки они друг другу не пожали.

* * *

Дина… Диночка… Он сидел в машине, ноутбук лежал на коленях, он думал о жене, ждал, когда появится знакомое ощущение, покалывание в пальцах, ломота в суставах, туман в голове… Ничего. Дина действительно ушла – не только из этого мира, но и из того, где они продолжали быть вместе. Или ушел он, а она осталась?

Вообще-то, этого следовало ожидать. Разве нет? Никто до него не думал, что это возможно. Нет опыта. Он воображал, что все получится, но знал – подсознательно, – что вероятность успеха очень невелика. И только отчаяние могло служить ему оправданием…

Ноги затекли. Он переложил компьютер на сиденье рядом и включил двигатель. Домой. Он не хотел домой. Дома он окажется в слишком знакомой обстановке и не сможет справиться с воспоминаниями. Нужно все обдумать – каждый шаг. Обе линии. Теоретическую – не сделал ли он ошибки в постановке задачи, в начальных и граничных условиях. И реальную – линию собственной жизни, линии жизни всех троих: его, Дины и Айши.

Айша понимала… понимает все. Ей он все рассказывал. «Вит, это слишком сложно для меня, слишком невероятно, неужели это действительно возможно?». Оказывается, да. Теперь-то наверняка – да. Потому, что так захотела Дина? Или законы природы, действовали совершенно от его желаний независимо, как, наверно, и должны действовать законы природы, к какой бы системе они ни были привязаны? Законы инвариантны. Но абсолютно ли?

Он медленно ехал сначала по улице Притчард с односторонним движением, здесь можно было и не очень внимательно смотреть на дорогу, лишь бы не пропускать светофоры и вовремя перестраиваться из ряда в ряд. Сзади неотступно следовал зеленый седан, но Виталий не смотрел в зеркало заднего вида, только вперед, на разделительную линию. Улица кончилась, плавно перейдя в пригородное шоссе, началась промышленная зона, Виталий съехал на обочину, встал у длинного серого забора, за которым что-то урчало, ухало и со звоном то ли падало, что ли во что-то врезалось. Зеленый седан проехал мимо, Виталий не обратил на машину внимания. Он сидел, закрыв глаза, и чувствовал, как распрямляется какой-то стержень внутри, нужно еще подождать, и Дина…

Нет, отчетливо понял он, Дина не вернется. Их мир не вернется. С этим нужно смириться. Он этого не хотел. Он хотел иначе. Но получилось так.