– Что еще за письмо?

Я посмотрел в окно. Соседка матери Майка уже закрыла дверь, но мне показалось, что в окне мелькнула чья-то тень.

– Майк повез ее в круиз, – сказал я.

– Вряд ли.

– Зачем мы тут сидим?

– Я тебя допрашиваю.

Оп-девять вытащил из кармана какой-то тонкий черный предмет и передал его мне. Я подумал, что это ручка.

– Мне что-то написать?

– Это коммуникатор. Нажимаешь на красную кнопку – говоришь, на синюю – слушаешь.

– А, понял, «уоки-токи». – Однажды я уже видел такую штуку. Эшли пользовалась чем-то похожим в лесу под Ноксвиллом. – На случай, если мы разделимся.

– Это мы сейчас и сделаем, – отозвался Оп-девять. – Ты останешься в машине.

– Да?

– Соседка наблюдает.

Оп-девять снова полез в карман и на этот раз протянул мне модифицированный сигнальный пистолет – уменьшенный вариант CW3XD, стреляющий антидемоническими патронами.

– Они здесь? – Я вспомнил странный шепот, который доносился откуда-то из-за туч, и меня вновь охватила паника.

Оп-девять пожал плечами.

– Не нужна мне эта штука. Еще ногу себе отстрелю, – сказал я.

– Этот пистолет поможет тебе выиграть несколько секунд. Если что-то случится – жми на синюю кнопку на коммуникаторе.

– И что случится, когда я нажму?

– Он передаст мне сигнал, и я пойму, что у тебя возникли проблемы.

– Типа аварийной кнопки?

– Да, типа аварийной кнопки. – Оп-девять бросил пистолет мне на колени и взялся за ручку двери.

– По мне, так плохой дизайн, – заметил я, разглядывая коммуникатор. – Красный – говоришь, синий – тревога. Тревожная кнопка должна быть красной.

– Передам это ребятам из НИОКРа[27]. – Оп-девять одарил меня одной из своих редких улыбок, а мне вдруг безумно захотелось схватить пистолет с коленей и снести ему голову. Я так живо представил себе эту картину, что даже тряхнул башкой, только бы отогнать, и за глазами сразу заболело.

– На волнуйся, Альфред, – сказал Оп-девять. – Я только осмотрюсь и сразу назад. Он должен был забрать ее быстро и мог напортачить. Думаю, меня не будет минут пятнадцать, не больше.

Он хлопнул за собой дверью, а я остался один. Оп-девять дошел по подъездной дорожке до дома. С минуту постоял на пороге. Из-за живой изгороди я не видел, чем он там занят. Я посмотрел влево и заметил, что Оп-девять забыл закрыть двери. Пришлось перегнуться через переднее сиденье и нажать на кнопку блокировки. Когда я выпрямился, Оп-девять возле дома уже не было.

Наверняка он вошел при помощи какой-нибудь высокотехнологичной штуковины. Наручных часов у меня не было, и мне осталось ориентироваться по внутренним, а они меня всегда подводили. Например, я постоянно опаздывал на уроки. Звонил звонок, и я думал: отлично, у меня есть пять минут. А звонок на урок раздавался всего через две минуты по Кроппову времени.

Снова заморосил дождик с мелкими белыми катышами, которые я счел снежинками, но приготовился увидеть градины величиной с «фольксваген». Рождественские огни на газонах, светившие сквозь мокрое стекло, размывались, словно во сне, и я вспоминал детство, когда охотился на Санту. Тогда мы жили в Огайо. Мне было девять лет, и я твердо настроился увидеть этого веселого старого эльфа собственными глазами. Я выпил за час четыре банки кока-колы, но не знал, что кофеин не только бодрит, но и слабит. Полночи я провел в сортире – сидел там, скрючившись от боли, на толчке и боялся позвать маму, потому что тогда она бы узнала о моем хитром плане.

Дождь усилился, ледяные крошки впивались в крышу «тауруса» и стучали по окнам. Сколько его уже нет? Дом Агнес скрылся за пеленой. Я представлял, какие ужасы происходят с Оп-девять. Возможно, Майк предвидел этот ход (Оп-девять сказал, что он мог) и поджидал его в темноте? Может, Оп-девять уже мертв, а Майк подкрадывается к машине… Схватившись за пистолет и коммуникатор, я резко повернулся и посмотрел в заднее окно. Ничего не увидел, но это не значило, что там ничего не было. Короче говоря, я нажал на красную кнопку и громко, потому что не знал, куда там встроен микрофон, произнес:

– Оп-девять, Оп-девять, это Альфред Кропп. Прием.

Я отпустил кнопку, но потом понял, что брякнул что-то не то, и снова нажал:

– Ой, Оп-девять, это снова Альфред Кропп. «Прием» – это значит «ответьте, пожалуйста», а не буквально «прием». Извините. Прием. То есть конец связи.

Тишина. Я осмотрел гладкий корпус коммуникатора, но не увидел ни кнопки включения, ни регулятора громкости – только синюю и красную кнопки. Может быть, в комплекте с коммуникатором имелся беспроводной наушник, а Оп-девять забыл снабдить меня этой важной штукой? Так или иначе, прибор безмолвствовал.

И что теперь делать? Ждать? Я сомневался, что пятнадцать минут уже истекло. Самое большее – десять. Ну двенадцать. Максимум двенадцать с половиной. Пойти в дом? И что там делать? Если Майк внутри, то прихлопнуть меня ему будет проще простого – гораздо легче, чем убить Оп-девять. Ладно, тогда останусь в машине. Тринадцать минут. Может, просто нажать на синюю кнопку? Если Оп-девять не выйдет, то будет ясно, что дело и правда дрянь. А если выйдет, я просто извинюсь и скажу, что нажал на кнопку случайно. После всех бед, которые произошли по моей вине, он легко в это поверит. Если во время этой операции Оп-девять убьют, виноват в этом буду я, потому что это я потерял голову в том бою и вздумал сам потягаться с демонами. Я вспомнил Карла – вернее, его оживший труп в морге, пустые глазницы и дыру на месте сердца. И в этом тоже я виноват… хотя нет, тут я ни при чем. Почему я решил иначе? Демоны обработали Карла до того, как я отобрал у Майка кольцо. Так что моей вины нет. Все это случилось раньше, когда у меня еще не было Печати. Я попытался восстановить ход событий, но воспоминания были размытыми, как рождественские огни за мокрым стеклом. Я снова учуял странный запах гнили. Так бывает, когда переешь чеснока, а через полчаса чувствуешь, как его запах сочится из пор.

Я снова нажал на красную кнопку:

– Оп-девять, Оп-девять, это Альфред. Если слышите меня – ответьте. Дождь пошел. Конец связи. – Досчитал до пяти и нажал снова. – Оп-девять, мне правда надо с вами поговорить. Это Альфред. Конец связи.

Тишина. Не было даже помех. Может, коммуникатор дефектный или батарейки сели? Хотя трудно представить, чтобы оперативник высокой квалификации – особенно такой АНП, как Оп-девять, – не проверил бы снаряжение перед суперсекретной операцией.

Убедиться в этом можно было только одним способом. Я не паниковал, но был очень близок к этому состоянию. Я решил, что всегда смогу сказать, что нажал на нее нечаянно.

И утопил синюю кнопку.