В главе 1 я кратко упомянул первое исследование, которое провел вместе с Эдом Садаллой и Бертом Вершуром с целью проверить возможность применения теории полового отбора по отношению к людям. Хотя со времен Дарвина биологи накопили многочисленные примеры различий между разными полами относительно того, что касается иерархии доминирования, и связали эти различия с тем, что самки предпочитают доминирующих самцов, никто так и не спросил, справедлив ли этот вывод в отношении людей. Поэтому мы решили провести эксперимент, чтобы изучить такую возможность.

Мы привели студентов в лабораторию и показали им видеоролики с изображением людей противоположного пола. В одном сюжете человек вел себя таким образом, что должно было изображать покорность. Другой использовал невербальные сигналы, которые должны были означать, что он лидер. К примеру, женщине показывали видеоролик, когда мужчина заходил в просторный кабинет и видел там за большим столом другого мужчину. В случае, если нужно было изобразить покорность, вошедший садился у двери, на расстоянии от стола. Во время последующего разговора посетитель держался прямо, слегка наклонив голову, сжимая в руке бумаги и часто поглядывая в пол. В случае, когда нужно было продемонстрировать социальное доминирование, посетитель бодро заходил в кабинет, пододвигал к столу стул и садился, держался свободно, без напряжения и во время разговора постоянно наклонялся к хозяину кабинета. Испытуемым-мужчинам показывали похожие ролики, но роли исполняли женщины.

Мы говорили участникам эксперимента, что проверяем, могут ли они выступить в качестве психологов-любителей, что мы оцениваем их способности сделать вывод о чьей-то личности, основываясь на минимуме информации. Мы им говорили, что каждый человек, входящий в кабинет, прошел несколько психологических собеседований и выполнил ряд тестов и что задача испытуемых в том, чтобы угадать, исходя из немого ролика, «кем в действительности был этот человек». Итак, каждый испытуемый оценивал степень покорности или доминантности человека по ряду параметров, таких как «доминантный/недоминантный», «мужчина/женщина», и «теплый/холодный». На самом деле нас больше всего интересовало то, что они скажут о том, насколько сексуальным им показался герой ролика.

Результаты оценки мужчин женщинами были вполне четкими: когда исполнитель действовал решительно, а не покорно, наши женщины-судьи расценивали его как более сексуально привлекательного. Как реагировали мужчины на доминантную женщину? Согласно одной некогда популярной теории, женщины стараются не проявлять лидерских качеств из-за боязни показаться непривлекательными и неженственными. Для них это помеха. Но на самом деле оказалось, что в глазах мужчин доминантность или покорность женщины не влияет на ее привлекательность. В трех других исследованиях мы использовали иные методики и показывали доминантные типы женщин (к примеру, теннисистку, выигрывавшую турнир, или доминантную женщину-лидера, оцениваемую группой психологов). В каждом случае результаты повторялись. Доминантные черты не влияли на привлекательность женщин в глазах мужчин, но доминантный мужчина явно казался женщинам сексуально привлекательнее.

С того времени исследователи обнаружили, что на восприятие социальной доминантности могут влиять и другие черты личности. К примеру, Джон Маршал Таунсенд и Гэри Леви пришли к выводу, что дорогая одежда повышает привлекательность мужчины, поэтому для женщин более притягателен мужчина средней внешности, но в хорошем костюме и с часами «Ролекс», чем симпатичный парень, одетый так, словно он работник закусочной «Бургер-Кинг». Напротив, мужчины предпочитают симпатичных женщин, независимо от того, хорошо она одета или носит униформу официантки, подающей вам картофель фри.

Завершая эту тему, отметим, что антропологи получили материалы, касающиеся поведения людей в других культурах и в различные периоды времени, свидетельствующие о том, что на протяжении всей истории и во всех местах земного шара мужчины занимающие более высокое положение имели больше жен (в полигамных обществах) и более привлекательную жену и больше внебрачных связей с женщинами (в обществах, где официальной считается моногамия).

Мужчина может демонстрировать свое превосходство над другим самцами физически, как это делает альфа-шимпанзе, или же может проявить свои выдающиеся качества перед женщинами другим способом, как это делает павлин.

Джил Санди, в настоящее время преподающая маркетинг в Техасском университете, а ранее бывшая моей студенткой в магистратуре, занялась эволюционной психологией после того, как прослушала курс по экономике. Джил предполагает, что жажда денег и желание тратить их так, чтобы все это видели, похожи на поведение павлина, распушающего великолепный хвост. Мы изучали эти аналогии вместе с Владом Гришкевичусом, Джошем Тайбуром, Кэтлин Вое и Дэном Билом.

В одном исследовании мы просили студентов из двух разных университетов вспомнить момент, когда они были свидетелями ситуации, когда кто-то устраивал шоу из покупки чего-либо. Большинство студентов в качестве примера называли какого-нибудь мужчину, приобретающего дорогущую машину или оплачивающего огромный счет в ресторане за нескольких человек. Происходит ли это потому, что у мужчин попросту больше денег, как уверенно предположил один из читателей в ответ на статью Джил, опубликованную в журнале по маркетингу? Не совсем так. Когда мы позднее попросили группу испытуемых вспомнить кого-нибудь из знакомых, кто обожает ходить по магазинам и покупать вещи, большинство назвали женщин. Итак, люди воспринимают женщин как любительниц тратить деньги, а мужчин — как любителей швыряться деньгами, да так, чтобы окружающие это видели.

Если пользоваться аналогией с павлинами, то можно предположить, что склонность мужчин швыряться деньгами — это способ показать себя в брачный период. Чтобы проверить это предположение, мы провели ряд экспериментов. В одном из них мы попросили участников представить, что на них неожиданно свалилась сумма в пять тысяч долларов. Сколько они потратят на покупки, такие как новые часы, мобильный телефон или путешествие в Европу, чтобы окружающие увидели их богатство? Прежде чем задать вопрос, как они собираются потратить деньги, мы сознательно настраивали некоторых испытуемых на лирический лад и предлагали им представить первое свидание с очень привлекательным человеком. Другим испытуемым предложили посмотреть на фотографии зданий.

У мужчин и женщин романтический настрой проявлялся по-разному. Мужчины в этом состоянии предпочитали потратить большую часть пяти тысяч долларов на что-нибудь эффектное (а не на ткани, лекарства от простуды или кухонную утварь). На выбор покупок женщинами предвкушение романтических отношений влияния не оказывало.

Дело не в том, что для женщин романтическая мотивация безразлична. В серии исследований, которые мы проводили вместе с Бобом Чалдини и Джеффри Миллером, мы задавали женщинам и мужчинам вопрос не о том, как они потратят деньги, а о том, окажут ли они добровольно благотворительную помощь в своем микрорайоне (например, согласятся поработать в приюте для бездомных или учить детей из неблагополучных семей читать). Романтическое настроение не подталкивало мужчин к благотворительности, в то время как у женщин оно повышало желание помогать другим. В других исследованиях мы получили такие же результаты: лирическое настроение побуждало женщин бросаться другим на выручку. Единственным романтическим мотивом для мужчин проявить альтруизм было желание проявить себя героем во время оказания помощи (например, прыгнуть в ледяную воду, чтобы спасти упавшего за борт человека во время шторма, или отвлечь медведя-гризли, когда он нападает на человека).