— И как бы она обосновала вызов? Необходимостью арестовать Люка за неподчинение или коз — за насилие?

— Это тайна, покрытая мраком. Но я терпеть не могу, как она треплет ему нервы насчет Джессики, заявляя, что у нее то «что-то похожее на менингит», когда речь шла о банальной головной боли, то «абсцесс», хотя у девочки всего-навсего резался зуб. — Я стала испытывать ненависть к мелодии звонка мобильного телефона Люка. Эта забойная мелодия неизменно влекла за собой двадцатиминутный шквал ложных тревог, угроз и требований. Но отключить свой телефон он не мог — а вдруг действительно возникнет чрезвычайная ситуация. Я даже не могу представить себе, какой поражающей силой обладает Магда.

— Я не понимаю, как ты с этим миришься, — повторила Хоуп, качая своей идеально стриженной головкой. Она выглядела, по своему обыкновению, так, словно только что вышла из парикмахерской.

— Ну, я мирюсь с этим, потому что… — Тут я подумала о том, что однажды Майк сказал Флисс — это вопрос любви. — Я люблю Люка, вот и все. Но если бы я не знала его раньше, тогда да, признаюсь, мне было бы тяжело. Если бы это были новые отношения…

— Это и есть новые отношения, — прервала меня Хоуп. — Ты встречаешься с ним всего — сколько? — шесть недель?

— Да, но на самом деле все тянется гораздо дольше.

— Как так? Ты живешь в параллельной Вселенной?

— Нет. Но мы же были вместе раньше. И теперь наши отношения всего лишь вернулись в то же комфортное русло, как когда-то. Ты разве не понимаешь?

— Нет. — Хоуп начинала меня раздражать, как умеют это делать сестры. От них у меня случается «сестризис», отчего мне очень не по себе. — Просто я считаю, что Люк хорошо устроился. Я хочу сказать, вы и двух месяцев не встречаетесь, а он готов бросить тебя посреди свидания, стоит его жене щелкнуть пальцами.

— Люку нелегко, — не уступала я, «к тому же у него есть ребенок, и умная женщина сделала бы скидку на такой факт». Этого я не сказала, потому что Хоуп с ее страстью к детям вряд ли оценила бы мой пассаж.

— Уверена, так и есть, — ответила она, покручивая золотую сережку «Тиффани», которые Майк подарил ей на предыдущий день рождения. — Я всего лишь говорю, что ты слишком рано устроила ему тепличные условия, Лора. Он должен добиваться новой Лоры, а не просто взять ее как должное. Ты теперь другая — как и он, кстати говоря.

— Ну да. Мы во многих отношениях изменились, только наше прошлое — прочная основа для новых отношений.

Она налила мне воды.

— Неужели?

— Магда знает, что я значу для Люка. Она не может просто списать меня со счетов как мимолетное увлечение. Еще она бесится из-за того, что я знала его раньше, чем он встретил ее. Поэтому и ведет себя так агрессивно.

— Она ведет себя агрессивно, потому что она агрессивна, — безапелляционно заявила Хоуп, — и потому, что у нее легкое помутнение рассудка. — Это правда. Теперь я поняла, что мои волнения из-за того, что Магда попытается вернуть Люка, были смехотворны. О перемирии не могло быть и речи. — А какое основное блюдо он выбрал, кстати? — спросила она.

— Ягненка.

— Надеюсь, не полусырого?

— Средней степени прожарки.

Она с одобрением кивнула.

— А гарнир?

— Бланшированный шпинат. Люк всего лишь старается не усугубить ситуацию. Он не хочет делать ничего, что может подвергнуть опасности его отношения с Джессикой, учитывая поведение Магды.

— Значит, по субботам у него Джессика. Но воскресенья-то вы проводите вместе?

— Ну… пока нет. — Я стала теребить свою салфетку.

— Почему?

— Грм… потому что… он… ходит туда.

Хоуп посмотрела на меня как на сумасшедшую:

— Ты хочешь сказать, что субботу он проводит с Джессикой, а воскресенье — с Джессикой и Магдой?

Я терпеливо вздохнула:

— Ну-у да. Потому что с тех пор как Магда узнала обо мне, она зовет Люка на воскресный ленч на том основании, что они должны хотя бы иногда быть семьей ради Джессики.

— Если она так хотела «быть семьей» с ним, нечего было бросать его, — съязвила Хоуп. — Однако она избрала сильное оружие — тушеный гуляш с приправами.

— Да, а из-за того что Люк стремится видеться с Джессикой как можно чаще, он каждый раз переживает, зная, что причиняет мне неудобство, но все равно идет. А Магда говорит, что если он не придет, то она позовет своего дружка и он заменит Джессике папочку.

— Вот манипулятор, — сказала Хоуп, качая головой. — А что, ее приятель не возражает против ее семейных игрищ с бывшим?

— Он по воскресеньям играет в гольф, так что, думаю, его это устраивает.

— Я все равно не понимаю, как ты это терпишь, — сказала Хоуп. — Вот я бы так не смогла.

— Да, это не идеально. Но двенадцать лет назад наши с Люком отношения закончились ничем, потому что…

— Он тебе изменил, — перебила меня Хоуп.

— Да-а. — Ее озлобленный тон шокировал меня. — Но потом жалел и умолял простить его, а я не смогла. Я была слишком… категорична. Видела жизнь в черно-белом свете. А теперь стала старше и мудрее, да и сама получила печальный опыт, поэтому теперь стараюсь дать ему послабление.

— Только теперь ты прощаешь его слишком часто — и недостаточно категорична.

— Послушай, Хоуп, то, что ребенок для него на первом месте, только делает ему честь. Если бы было не так, мне бы это не понравилось. — Я снова подумала о Томе, который вместо своей жены и новорожденного ребенка поставил на первое место собственные интересы, — действие, которое, несмотря на всю мою симпатии к нему, дискредитировало его в моих глазах. — В общем, скоро все устаканится, — добавила я. — Люк просил меня потерпеть.

Хоуп пожала плечами:

— Что ж… Жить тебе. Но я бы не позволила никому так обращаться со мной, — повторила она. Ее великолепно наманикюренные ноготки забарабанили по столу. — Нет уж, — неистово добавила она. — Не позволила бы. — Она начинала действовать мне на нервы, поэтому я решила сменить тему. Мы обсудили обложку газеты, на которой я красовалась. Как специалист по связям с общественностью Хоуп разбиралась, что к чему.

— Ты просто пала жертвой битвы за тираж между «Дейли пост» и «Дейли ньюс», — объяснила она, когда официант унес наши тарелки. — Главные редакторы ненавидят друг друга.

— Почему?

— Отчасти по традиции — они находятся в одной и той же области Средней Англии, — а отчасти из личных соображений, потому что в прошлом году Р. Сулл докопался до жены Терри Смита. Благодаря Скривенсу историю о твоем «непристойном поведении» заполучила «Дейли пост», и «Дейли ньюс» не оставалось ничего другого, как порыться в твоей так называемой интрижке, и ты попала в жернова ожесточенного противостояния таблоидов.

— Но как к ним попало наше с Люком старое фото?