— Поэтому у меня к вам особый интерес. — Варенцов покраснел. — Хотя, как вы понимаете, пока нет преступления, нет и подозреваемых.

— Спасибо за откровенность, — обеспокоенно произнесла Лиза. — Так что вас конкретно интересует?

— Что вы делали после того, как высадили Клотова возле супермаркета?

— Поставила машину на парковку и пошла в Торговый центр.

— Зачем?

— Купить фрукты для пирога.

— Купили?

— Да.

— И что потом?

— Поехала домой.

Варенцов задумался.

— Олег Петрович сказал, что вы приехали домой после него. Значит, вы отсутствовали больше двух часов.

— Разве? — Лиза пожала плечами. — Хотя… Вполне возможно. Я не только покупала фрукты. Прошлась еще по магазинам.

— Не поздно для покупок?

— Некоторые бутики еще работали.

— Что-нибудь купили?

— Нет.

— Почему?

— Я очень привередлива в выборе одежды. Могу часами бродить по магазинам и ничего не купить.

— Кто-нибудь из продавцов вспомнит вас?

— Не уверена. Я почти ничего не мерила.

Следователь внимательно смотрел на Лизу, но девушка прекрасно владела собой.

— Потом я еще зашла в кафе. Выпила кофе и съела пирожное.

Варенцов что-то вспомнил.

— Вы так любите сладкое?

— Очень. А почему вы спросили?

— Галя сказала, что вчера Светлана Колосова покупала на ужин пирожные. Вы, вероятно, тоже их ели?

Лиза улыбнулась:

— Мне повезло с фигурой. Наверное, я могу съесть десяток пирожных за один присест.

— Вот и пирог собирались печь на завтрак, — добавил Варенцов.

— Верно.

— Фрукты для него вы купили в супермаркете?

— Да. Но я не встретила там вашего товарища.

Однако Варенцова интересовало другое.

— Чек сохранился?

— Не знаю. Разве что продавец положила его в пакет.

Следователь задумался:

— Насколько я знаю, в супермаркетах на товар клеят этикетки со штрих-кодом.

— Вы хотите убедиться, что я была именно в том месте, о котором говорю?

— Вы угадали.

— Хотите посмотреть упаковку от продуктов? Прямо сейчас?

— Желательно.

— Пирог я уже спекла. Поэтому вам потребуется заглянуть в мусорное ведро. Пойдемте.

Лиза встала со скамейки, придав лицу выражение смиренной обиды.

— Ладно. Не стоит, — смягчился Варенцов. — Это все равно ничего не даст.

Девушка обиделась:

— Только поэтому? Вы по-прежнему меня подозреваете?

— Это — моя работа. Извините, если был… груб. — Варенцов замолчал, потому что вдруг понял, что говорит не то.

Лиза улыбнулась:

— Я вас не упрекаю. Просто ваши подозрения меня задевают.

Девушка снова села.

— Андрей Клотов — ваш друг? — участливо спросила она.

— Да. Хотя, должен признать, не самый близкий. Мы больше общаемся с ним по работе. Наверное, поэтому он не рассказал мне о просьбе вашего отца, из-за которой он сюда приехал, а потом, после убийства Влада, когда мы здесь встретились, скрывал от меня подробности своего расследования.

— Наверное, он просто был скрытным человеком.

— Наверное, — с грустью кивнул Варенцов, но потом вдруг встрепенулся: — Почему был?! Не надо так говорить! Андрей пропал, но это не значит, что его нет в живых!

— Извините, — слишком поздно спохватилась Лиза. — Вы были так расстроены, что я невольно…

— Понимаю. Признаться, я тоже боюсь, что случилось что-то непоправимое. Будь все в порядке, Андрей давно бы дал о себе знать.

— Вы зайдете в дом?

Лиза постаралась отвлечь внимание следователя от допущенной ею ошибки.

— Геннадия ведь нет? — спросил Варенцов.

— Нет.

— Тогда я заеду попозже. Было приятно с вами… поговорить.

— Мне тоже. Если не считать вашего недоверия.

Лиза смягчилась и попросила:

— В следующий раз, если захотите встретиться со мной, не надо этого делать здесь. Лучше позвоните, и я сама к вам приеду.

— Хорошо.

Варенцов проводил девушку до ворот. Там они попрощались и расстались.

Лиза вошла во двор. На ее лице сияла безмятежная улыбка, но на сердце было очень тревожно.

Девушка вдруг очень ясно и отчетливо осознала то, о чем раньше старалась не думать — у следователя были очень веские причины подозревать в причастности к исчезновению Клотова именно ее: она последней видела майора, и ее долгое время не было дома.

«К тому же, эта досадная оговорка!»

Лиза задумалась:

«Что же делать? Кажется, следователь пока относится ко мне даже с излишним доверием. Он не стал заходить в дом, чтоб проверить, действительно ли я покупала фрукты и пекла пирог. Надо этим воспользоваться. Пока он мне доверяет, я в относительной безопасности».

На следующий день Варенцов снова позвонил Колосовым и попросил Лизу о встрече.

— Что-то важное? Я не пожалею, что потратила время? — стараясь придать голосу больше иронии и обаяния, поинтересовалась Лиза.

— Не пожалеете, — пообещал Варенцов. — Я не уверен, что вам понравятся новости, но…

Следователь замолчал, вероятно, опасаясь сказать лишнее.

— Вы все еще хотите посадить в тюрьму слабую женщину?

Лиза удивительным образом ухитрялась заигрывать с человеком, который был для нее, пожалуй, опаснее иного преступника.

— Мое дело — собирать факты и на их основании делать выводы, — слишком официально на фоне шутливого тона, выбранного девушкой, произнес Варенцов.

По окончании телефонного разговора напускная веселость с лица Лизы мгновенно исчезла. Звонок следователя и предложение встретиться встревожили ее. Однако, подумав, девушка решила, что зря беспокоится. Она вспомнила состоявшийся накануне разговор с Варенцовым и пришла к выводу, что у следователя не должно быть серьезных оснований, чтоб подозревать ее. То, что Лиза последней видела Клотова, еще не означило, что она имела отношение к его исчезновению и к смерти охранника и няни.

Как обычно, здравый смысл помог девушке быстро побороть страхи. Она даже подумала о том, что повод для встречи мог быть фиктивным, а настоящая цель Варенцова — увидеть ее.