– Как ты? Что они с тобой сделали?

– Ничего особенного, – пробормотал он. – Стукнули по башке. Она вообще-то у меня крепкая, но сегодня ей досталось. Перед глазами все плывет. Но это ничего – через неделю я опять буду как огурчик.

– И зачем тебе понадобилось резать им шины? – с упреком сказала я. – Нашел время! Тебя же могли убить!

– Соблазн был очень велик, – сокрушенно признался Виктор. – Когда ты исчезла, они так переполошились, что все побежали тебя искать. В машине остался один чудак с автоматом. А я вспомнил, что у меня в заднем кармане нож. Полоснул его по руке, выскочил наружу и понял, что единственное, что успею, – это проколоть колесо. Вообще-то я хотел попробовать угнать фургон… Но, видно, этой колымаге не суждено было сегодня куда-то поехать…

– Ладно, мужайся! – сказала я. – Могилин вызвал «Скорую». Сейчас за тобой приедут. Мы будем навещать тебя каждый день. Всем коллективом.

– Всем не получится, – возразил Виктор. – Зато не исключено, что нас с Ромкой положат в одну палату. Ты его не особенно ругай – парню здорово досталось…

Мне не надо было представлять – Ромка с убитым видом стоял рядом, и у него все было написано на лице. Я только представила себе, что скажут его родители, когда увидят дорогого сына с такими фантастическими синяками на физиономии. Мне тогда определенно несдобровать – и поделом, начальник должен отвечать за своих подчиненных.

Тем временем во дворе уже никого не осталось из людей Тарантаса, кроме двоих раненых. Самого хозяина казино усадили на заднее сиденье «Волги», предварительно заковав в наручники. По бокам от него сели два милиционера с автоматами. Он не сопротивлялся и держался абсолютно безучастно, будучи совершенно подавлен неожиданным фиаско.

Милиция обыскивала дом, рылась в «Мерседесе» и фургоне бандитов. Улучив минуту, ко мне подошел Могилин и предупредил:

– Дождемся «Скорую», а потом я попрошу вас проехать с нами. Не откажетесь, Ольга Юрьевна? Чижова тоже захватим. Ведь, если я не ошибаюсь, тот полный мужчина с растерянным лицом – это отец Игоря Чижова?

– Он самый, – подтвердила я. – Между прочим, главный герой дня.

Могилин поднял брови.

– Что вы имеете в виду?

– Потом расскажу, – сказал я. – Кажется, едет «Скорая помощь»…

В раскрытые ворота ворвались две санитарные машины с красными крестами.

Теперь двор уже начинал напоминать территорию какого-нибудь автопредприятия. Но, увы, одной машины здесь все равно не хватало, и, вспоминая об этом, я испытывала неприятное сосущее чувство под ложечкой.

Появились медики в белых халатах и принялись сноровисто осматривать пострадавших. Виталия и Мосла с порезанной рукой обмотали бинтами и усадили в машину. Вслед за ними прыгнули двое вооруженных милиционеров в бронежилетах, и первая «Скорая» выехала со двора.

Виктора уложили на носилки, подключили капельницу и занялись мальчишками. Ромка безропотно подчинился врачам и без слов забрался в машину. По-видимому, его тоже страшила встреча с родителями, и он надеялся отсидеться в больнице.

Однако Игорь наотрез отказался от госпитализации. Он изложил это в такой грубой форме, так яростно сверкая подбитым глазом, что молодой врач с серьезным бородатым лицом только развел руками и язвительным тоном поинтересовался у Могилина, не главный ли бандит его последний пациент.

Могилин осуждающе смерил взглядом взъерошенную фигуру Игоря и хладнокровно объяснил, что этот грубиян не бандит вовсе, но с головой у него не все в порядке.

– Не хотите в больницу, молодой человек, – сказал он категорически, – значит, поедем сейчас с нами. Вот, с Ольгой Юрьевной и с отцом.

Игорь враждебно уставился на него и вызывающе спросил:

– С каким еще отцом? С чьим отцом?

– С вашим отцом, Петром Алексеевичем, – несколько удивленно ответил Могилин. – А разве вы… – он сконфуженно посмотрел на меня.

– Да, Игорь, ваш отец здесь, – мягко сказала я. – Он специально приехал из Нижнего Новгорода, чтобы помочь разобраться с этим грязным делом.

– Как это у него духу хватило? – презрительно пробормотал мальчишка, невольно оглядываясь на Петра Алексеевича, который по-прежнему с потерянным видом стоял посреди двора.

– Ему небезразлична ваша судьба, – пояснила я.

– Никогда бы не подумал! – упрямо фыркнул Игорь.

– Не судите, да не судимы будете, так кажется? – сказал Могилин без особой, впрочем, убежденности в голосе.

Вторая «Скорая» увезла моих невезучих коллег. На душе у меня теперь было чуть поспокойнее. Врач заверил меня, что, хотя травмы Виктора достаточно серьезные, но непосредственной угрозы для жизни не представляют, – такой крепкий парень должен выкарабкаться, сказал он. В отношении Ромки он тоже был настроен достаточно оптимистично, но настаивал на проведении полного обследования.

– Однако пора! – сказал Могилин. – Садитесь вон в тот «УАЗ». Вы уж извините, Ольга Юрьевна, за некоторое неудобство, но в «Волге» поедет хозяин казино. Прокатим его последний раз с шиком! Теперь ему не скоро придется сидеть на мягких сиденьях!

В милиции мы проторчали до самого вечера, в основном были заняты тем, что давали показания насчет сегодняшнего происшествия. Исписали кучу бумаги и ответили на миллион вопросов, причем в конце концов у меня появилось ощущение, что я и есть самая главная преступница и мне теперь до конца жизни придется ходить по казенным кабинетам и давать показания.

Но сначала Могилин устроил нам с Тарантасом короткую неофициальную встречу. Так сказать, послематчевую пресс-конференцию. Насколько я поняла, он сделал это из личного расположения ко мне.

Мы были в кабинете втроем: Могилин, я и Тарантас, с которого так и не сняли наручники. Он держался надменно, разговаривал сквозь зубы и делал вид, что абсолютно меня не замечает.

– Я буду говорить только в присутствии своего адвоката! – заявил он сразу, победно сверкнув глазами.

Могилин улыбнулся во весь рот и простодушно ответил:

– Помилуйте, какой адвокат! Мы беседуем без протокола, просто по душам. Ольга Юрьевна так была вами заинтересована, что я решил над ней сжалиться и кое-что рассказать ей о вас, так сказать, в приватном порядке… Ведь вы, кажется, немного знакомы с Ольгой Юрьевной?

Тарантас сузил глаза и отчеканил:

– Я только знаю, что эта женщина вторглась в чужое жилище и вместе со своими сообщниками напала на хозяина! Больше мне ничего не известно!

Могилин внимательно выслушал его и подмигнул мне.

– Видали, что делается? Он еще нас с вами посадит! Но мы будем сопротивляться, верно? Допустим, доказать попытку убийства Чижовой будет сложно, а вот в отношении убийства бедолаги Бордюра у меня более оптимистический прогноз… Но главное даже не в этом!