– Простите. – Не слишком уверенным жестом Саммер освободилась из его объятий и направилась в кухню. – Кому «Маргариту»?

Гейб последовал за ней.

– Представляешь? – Краснея, Саммер избегала его взгляда. – Кристал попросила меня быть подружкой невесты.

– Хорошо, – сказал он, глядя, как бьется пульс во впадинке на ее шее. – Я буду у Андерсона шафером. Читала что-нибудь об этом за последнее время?

Как он и ожидал, она посмотрела ему в глаза.

– Нет, – сказала она. – Но я знаю, где взять такую книгу. В моей библиотеке.

Откинув голову, он рассмеялся.

– Ну нет, городская штучка. Тебе не понадобится книга.

– Нет? – Она прикусила губу. – Почему?

– Потому что я научу тебя.

– О! – Глубоко вздохнув, Саммер наклонилась к нему и послала воздушный поцелуй в направлении его рта. – Спасибо.

– Ну что, – крикнула Кристал из соседней комнаты, – где наши «Маргариты»?

– Через минуту, – выкрикнул в ответ Гейб. – Андерсон, займи чем-нибудь свою женщину. Мне нужно кое-что сказать Саммер.

– Да? – Саммер наморщила лоб, потом просветлела. – Слушай, если это насчет свадьбы, я…

Боже, он хотел спросить ее. Сейчас, пока у него еще есть сила духа. Но ее мозг был затуманен напитками, и Гейб чувствовал, что с таким важным признанием придется подождать. С колотящимся сердцем он прижал ее ближе. Сейчас он мог сказать ей только одно. Даже если она может не вспомнить это утром, он мог сказать ей, что чувствует.

– Саммер, я…

– Послушайте, вы двое! – Раскрасневшаяся Кристал с шумом появилась на пороге, Андерсон с извиняющимся видом следовал за ней. – Прекратите это. Мы с Саммер празднуем сегодня мою помолвку. Если хотите обниматься, делайте это в другое время.

– Я пытался… – Андерсон виновато пожал плечами.

Гейб посмотрел на лицо Саммер и нежно поцеловал ее в лоб.

– Позже, – прошептал он ей на ухо.

Вчера вечером почти случилось что-то очень важное. Эта назойливая мысль мучила ее, не давая покоя. Глаза Гейба светились волнением, она поклялась бы в этом на целой стопке Библий. Что это было за волнение, она не понимала. Возможно, это коктейли заставили ее принять желаемое за действительное.

Так или иначе, Саммер не могла дождаться утреннего урока верховой езды. Она в который раз посмотрела на часы. Минут через десять пикап Гейба должен подъехать к ее дому.

Утренний воздух был, как всегда, прохладным, хотя сияющее голубое небо обещало жаркий день. Зная, что Гейб тоже пойдет туда, она направилась в конюшню угостить всех трех лошадей морковкой.

Милашка заржала, как только увидела ее. Другая кобыла, Согги, не обратила на нее никакого внимания. В углу конюшни неугомонный Бен беспокойно передвигался по своему стойлу.

– Тише, мальчик. – Она медленно протянула ему морковку. Глаза Бена блестели, ноздри расширялись, когда он нюхал воздух. Он осторожно сделал шаг к ней. Эти утренние встречи стали уже неким ритуалом. Она надеялась, что со временем жеребец будет доверять ей так же, как он доверяет Гейбу.

В своем стойле Милашка взмахнула хвостом. Она беспокойно двигалась и казалась возбужденной.

Уши Бена дрогнули. Он насторожился и стал бить копытом. Саммер протянула морковку чуть дальше, поближе к его голове.

Как будто внезапно приняв решение, Бен рванулся и схватил ее. Он задел мордой браслет часов Саммер, и они упали на солому прямо ему под копыта.

Часам, которые Гейб подарил ей на день рождения, грозила серьезная опасность быть раздавленными лошадью, весившей больше тонны.

Взглянув через перегородку, Саммер глубоко вздохнула.

Милашка негромко заржала. Бен ответил пронзительным ржанием и стал еще сильнее бить копытом буквально в нескольких сантиметрах от ее часов. Его бока тяжело поднимались и опускались, он беспокойно перебирал ногами. Один неверный шаг, и прекрасные часы станут достоянием истории.

Открывая дверь стойла, Саммер взволнованно приговаривала:

– Вот так, так, большой мальчик. Я не сделаю тебе ничего плохого. – Бен тряхнул своей аристократической головой и посмотрел на нее сверху вниз.

Она не боялась жеребца, хотя Гейб говорил, что должна. Но она, без сомнения, чувствовала к нему уважение. Все, что ей нужно было, – это не делать резких движений.

Стараясь успокоить бьющееся сердце, Саммер медленно подняла одну ногу. Она сделала шаг. Теперь ей нужно было только нагнуться, взять часы и выйти отсюда. Довольно просто. Если не считать того, что лошадь направилась к полуоткрытой двери стойла.

Ей надо было закрыть ее, а потом достать часы.

– Нет, тебе нельзя выходить, малыш. – Саммер молила Бога, чтобы Бен не заметил, как дрожит ее голос. Во всех книгах, которые она читала о лошадях, говорилось, что они могут чувствовать страх человека. – Это займет всего секундочку, а потом я сразу уйду.

Она думала, что на этот раз ее голос звучит успокаивающе. Она медленно продвигалась вперед, пока часы снова не оказались в пределах досягаемости. Бен сверкал белками глаз и раздувал ноздри. Милашка снова заржала. Бен протрубил в ответ и резко повернулся, его хвост задел руку Саммер, словно хлыст. Она замерла. Если у Милашки течка…

Часы. Достать часы и убраться отсюда.

Бен фыркнул, она почувствовала его горячее дыхание на своей голове. Саммер запаниковала, быстро схватила часы и поспешно отступила.

Испугавшись, Бен пришел в ярость. Он тут же взвился на дыбы, возвышаясь над ней. Повернувшись, Саммер пыталась нащупать задвижку на двери. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Острая, ослепляющая боль взорвалась в ее голове, и сразу же наступила темнота.

Что-то рассердило жеребца. Гейб улыбнулся, прислушиваясь к неистовому ржанию. Может быть, у той маленькой гнедой кобылки наконец началась течка. Саммер будет довольна.

Распахнув дверь конюшни, Гейб сразу же прошел к стойлу Милашки. Да, у нее все признаки – вертит хвостом, поворачивается задом к выходу, закладывает назад уши. Он осторожно поднял ее хвост. Самый пик течки, как он и подозревал. Надо сказать Саммер.

Как будто прочитав его мысли, жеребец снова заржал.

– Эй, эй, старик, – сказал Гейб. – Похоже, тебе наконец-то повезет.

Даже находясь так близко с течной кобылой, жеребец, казалось, вел себя слишком странно. Он метался вдоль одной стены стойла, избегая другой стороны, как будто там была ядовитая змея или что-нибудь еще хуже. Гейб ускорил шаги, гадая, что же такое могло быть в стойле, что так раздражало лошадь.

При виде Саммер, неподвижно лежащей у самых копыт коня, у него кровь застыла в жилах.