В ответ господин Чжин лишь недоуменно поморгал.

Льян Сихай развернулся с улыбкой и пошел к центральной курильнице.

При виде него другие расступились в стороны: в храме редко появлялись такие богатые и влиятельные посетители. Льян Сихай не обращал на них внимания; он давно привык к тому, что на него смотрят и перешептываются за спиной. Несколько минут он простоял перед курильницей, сложив руки в молитве. Потом двинулся в зал Махавиры[9], главное помещение в любом традиционном буддийском храме.

В зале Льян Сихай с благоговением подошел к статуе Будды. Заметив его, сонный монах возле гонга сразу проснулся; его глаза загорелись, стоило ему осознать, кто к ним пожаловал. Поздоровавшись с Льян Сихаем, монах изо всех сил ударил в гонг. Прозрачный звон заставил остальных посетителей повернуть головы; казалось, один Льян Сихай не заметил его. Он смотрел только на Будду. Медленно подошел к молитвенной подушке перед статуей, опять сложил руки перед грудью и поправил положение стоп.

Он свел пятки вместе, носки расставил врозь, а потом поклонился, не спуская глаз с кончиков своих пальцев. Опустил на подушку правую руку, продолжая держать левую перед собой. Правой рукой нащупал центр подушки, согнул колени и встал на нее. Перенес левую руку на подушку, на расстояние ладони от правой. Потом прикоснулся к подушке лбом, точно между ладонями, развернув их кверху в знак полного повиновения.

Его образцовое поклонение не осталось незамеченным. Пара, молившаяся на соседних подушках, наблюдала за процессом с неприкрытым восхищением. Женщина, не удержавшись, ткнула мужа пальцем в бок:

– Только погляди на него – вот это мастерство! Тебе бы у него поучиться.

Господин Чжин тоже с восторгом смотрел, как молится Льян Сихай. Он видел, как голова босса медленно наклоняется и поднимается над подушкой. Он пытался прислушиваться, но понять, о чем говорится в молитве, так и не смог.

Несколько раз распростершись ниц, Льян Сихай развернул руки ладонями вниз и начал подниматься. Правую руку он передвинул в центр подушки, а левую вернул в молитвенное положение перед грудью. Медленно встал на ноги и выпрямился, сложив обе руки перед собой.

Закончив молитву, Льян Сихай повернулся к старому монаху, который вошел в зал, пока он лежал ниц, и ждал в молчании возле статуи Будды.

– Настоятель Чжинхен! – обратился к нему Льян Сихай с поклоном.

Настоятель широко улыбнулся, возвращая поклон.

– Милостивый Льян, вот вы и вернулись!

– Да, – просто ответил Льян Сихай.

– В последний раз вы пожертвовали храму триста тысяч юаней, а у меня даже не было возможности смиренно вас поблагодарить…

– Не надо благодарностей, наставник, – быстро ответил Льян Сихай. – Я сделал то, что должно.

– Вы обратились к Будде всем сердцем, поэтому Будда благословил вас и будет защищать, – монах приветливо кивнул.

С почтением и трепетом в голосе Льян Сихай произнес:

– Амитабха. – Это было священное имя Будды с запада, с «Чистой земли». Каждый, кто повторяет это имя и в мыслях сосредоточен на Будде, возродится в раю, достигнув совершенного просветления.

На выходе из храма лицо Льян Сихая сияло искренней улыбкой.

* * *

Настроение в конференц-зале Департамента общественной безопасности было мрачнее некуда. Неожиданные события второй половины дня превратили и без того сложное и запутанное дело в сущий кошмар.

После завершения теста на полиграфе Хан Веймин представил два набора противоречащих друг другу результатов. Первая часть теста давала четкий отрицательный ответ, вторая – четкий положительный. Хан Веймин объяснял это тем, что Син Чжисен не лгал полиции. Однако в отель он пришел не на обычную встречу. Вслух Хан Веймин этого не сказал, но все понимали, что по результатам теста Син Чжисен явился в отель «Бэй-Сити», чтобы кого-то убить. Просто в итоге он убил не того человека.

Помимо низкого торжественного голоса Хан Веймина, в конференц-зале не раздавалось ни звука. Участники совещания сидели, погруженные в раздумья, и даже высокопоставленное начальство не торопилось делиться своими заключениями.

После того как Хан Веймин закончил с отчетом, комиссар затушил сигарету и обвел комнату взглядом. Затем объявил, что полиция не может допустить в этом деле ни малейшей ошибки и потребуется дальнейшее расследование. На этом совещание завершилось.

По одному участники стали выходить из конференц-зала, и очень скоро в нем остались только Хан Веймин, Бьян Пинь и Фан Му. Бьян Пинь поглядел на своего профайлера: тот сидел, застыв в кресле, и смотрел в стол. Кажется, он не шелохнулся с начала совещания.

Вздохнув, Бьян Пинь повернулся к Хан Веймину.

– Идемте поужинаем, Мастер Хан, – негромко сказал он.

– Нет-нет. Я не голоден. – Лицо Хан Веймина было бледным. – С работой здесь я закончил и хочу уехать как можно скорее.

* * *

Фан Му подвез Хан Веймина назад в отель. Бьян Пинь их сопровождал. После того как полиграфолог вылез, Фан Му с Бьян Пинем немного посидели в припаркованной машине, в молчании куря сигареты.

Бьян Пинь выкинул окурок в окно и издал очередной тяжкий вздох.

– Мне пора обратно.

– Я вас отвезу. – Фан Му завел мотор.

– Не стоит. Мне надо подумать, так что я лучше прогуляюсь, – объяснил Бьян Пинь, вылезая из машины. – Увидимся завтра.

Фан Му опустил голову. Он совсем упал духом; в машине воцарилось молчание. Вдруг он ощутил желание как следует выпить. Очень кстати увидел в конце улицы небольшой ресторанчик. Неоновая вывеска так и зазывала к себе.

Фан Му нажал на газ, подчиняясь зову.

* * *

За какой-то час Фан Му опустошил четыре бутылки пива, которые теперь стояли в ряд перед ним. К еде он так и не прикоснулся. Алкоголь уже заметно ударил ему в голову; щурясь, Фан Му пытался сосредоточиться на котелке с кипящим бульоном в центре стола. Сквозь туман он внезапно осознал нечто важное: его мозг – такой же котелок, где все варится и кипит.

Старый Син обманул его. Такого Фан Му не ожидал. Он не жалел об усилиях, потраченных впустую, – куда больше его задело предательство со стороны человека, которому он полностью доверял. Может ли он и дальше полагаться на свои суждения? Каково значение их недавних открытий? Мог ли человек, замешанный в подобных делах, действительно быть невиновен? Работал Дин Сучен под прикрытием или был просто сообщником Син Чжисена?

– Вот это да!

На периферии затуманенного зрения Фан Му медленно возникла расплывчатая фигура. Он с трудом поднял голову, пытаясь сосредоточиться. После мучительно долгой паузы ему удалось наконец узнать и человека, и голос. Это был Хан Веймин.