— Посмею, не сомневайся, — ледяным тоном бросил Гаррик. — И сегодня же, если у меня не будет других дел.

— Я только подшучивала над тобой, — отступила Бренна, стараясь говорить как можно небрежнее. — Ты по-прежнему можешь доверять своей собаке.

— Ну да, зато тебе нельзя доверять, — подчеркнул он, устремляясь к двери.

— Сколько еще ты будешь держать меня здесь? — , взорвалась Бренна.

Гаррик обернулся, как-то странно ощерившись:

— Не я тебя здесь держу, госпожа, а ты сама! Тебе стоит согласиться служить мне, и можешь вести такую же жизнь, как остальные рабыни.

— Ты наглый надутый болван! — взорвалась девушка, вскакивая из-за стола и сжимая кулаки. — Сначала я увижу тебя в аду!

— А ты глупая упрямица! — пренебрежительно бросил Гаррик. — Только скоро ты поймешь, что я еще упрямее.

И с этими словами он покинул комнату, оставив Бренну в таком бешенстве, что та подняла кружку с молоком и швырнула в закрытую дверь. Осколки разлетелись по полу, молоко забрызгало стены. Но Бренна и не подумала остановиться, словно дух разрушения обуял ее. Она перевернула маленький столик, треск разбившейся посуды заставил пса метнуться в сторону. Решительно сорвав с кровати покрывала, она подскочила к сундуку Гаррика и разбросала содержимое по комнате.

Бренна так увлеклась, что не заметила появления Гаррика, и очнулась лишь, когда он схватил ее сзади и бросил на постель.

— Подобные капризы присущи скорее детям, чем взрослой женщине! — раздраженно бросил он, садясь рядом. Бренна поспешно повернулась на спину и увидела, как он размахнулся, чтобы ударить ее. Бренна безбоязненно смотрела на стиснутый кулак, словно подначивая Гаррика причинить ей страдания. Но тот слишком долго колебался, и запал остыл. Он с проклятием опустил руку и встал, глядя на Бренну с беспощадной яростью.

— Ты сама исправишь все, что натворила, девушка! До вечера приведешь эту комнату в порядок или ляжешь спать голодной. И если считаешь, что сможешь прожить без ужина, учти, что не получишь ни крошки, пока работа не будет выполнена.

Дверь с шумом захлопнулась.

— Что мне делать, Дог? — тихо спросила Бренна, словно это умное животное могло помочь ей найти ответ. — Умереть с голоду, только чтобы позлить его? Такое совсем мне не нравится, зато я покажу этому высокомерному негодяю, что никогда не покорюсь! Будь он проклят! Что только взбрело ему в голову?! Хочет сломить мою гордость и вывалять в грязи?

Все шло так прекрасно до этого! И теперь викинг решил уморить Бренну голодом! Да, он так и сказал и теперь не отступится! На этот раз придется сдаться именно Бренне!

Гаррик поднялся на пригорок и, остановив жеребца, спешился и пригладил растрепавшиеся волосы. Распрямив плечи, он долго смотрел на северное сияние, расцветившее черное небо; красочные сполохи бросали на землю таинственный свет.

Он провел почти весь день в бешеной скачке, временами даже не сознавая, где находится, пришпоривая скакуна, неустанно мчавшегося дальше и дальше. Однако смятение чувств по-прежнему будоражило душу, и выхода не было. Приговор, вынесенный им девушке, темным облаком висел над головой.

Сотни раз Гаррик проклинал себя за брошенные в гневе слова, которые могут стать причиной смерти пленницы. Неужели она действительно настолько упряма? И все из-за таких пустяков? Нужно было поддаться порыву избить ее! Однако сама мысль о том, чтобы нанести удар, изуродовать это прелестное лицо, была невыносимой! Но что будет, если он вернется домой и обнаружит, что в комнате все еще царит хаос? Стоит отступить на этот раз, и он никогда не сможет справиться с девушкой, а поскольку никто из них не подумает сдаться, она наверняка умрет… Знай он характер Бренны немного лучше, можно было понять, как она себя поведет. Но кто объяснит ему? Кто подскажет?

— Глупец! — неожиданно воскликнул он вслух. — Есть человек, который откроет правду! Расскажет все об этой упрямице, к которой я волей-неволей прикован цепями!

Гаррик повернул коня и направился к отцовскому дому. Не прошло и получаса, как он уже входил в дымный холл. Отец и брат были поглощены игрой в кости. Мать что-то шила.

— Хо! Что привело удачливого торговца в нашу скромную хижину да еще так поздно? — поддразнил Хьюг. — А я-то думал, ты все время проводишь, подсчитывая накопленные богатства!

— Нет, не все, только половину, — хмыкнул Гаррик, хотя был не в том настроении, чтобы пикироваться с братом. — Приехал, чтобы поговорить с одной из новых рабынь.

— Только поговорить? — фыркнул Хьюг и зашелся смехом в восторге от собственного остроумия.

— Довольно, Хьюг, — спокойно остановил сына Ансельм, хотя любопытство взяло верх и над ним:

— С какой именно?

— С любой родственницей Бренны. Неважно какой.

— Вот как?

Гаррик едва заметно поморщился:

— Отец, вижу в твоих глазах вопрос, но прошу, не нужно ничего говорить. Мне необходимо получить ответы!

— От родственницы Бренны? — ухмыльнулся Ансельм. — Хочешь узнать о ней побольше, так ведь?

— Да, хочу понять, до каких пределов может дойти ее гордость, — признался Гаррик.

— Ты мелешь какую-то чушь, Гаррик. Девушка доставляет тебе неприятности?

— Тебе хорошо говорить, именно ты восхищался ее сильной волей! Но тогда как ты мог подумать, что она привыкнет к новой жизни и смирится?

— Значит, девушка не угодила тебе? — вздохнул Ансельм.

— Еще не решил, стоит ли наслаждение, которое она дарит мне в постели ночью, тех бед и несчастий, какие причиняет днем.

— Отдай ее мне, — вмешался Хьюг. — Уж я знаю, что делать с этой ведьмой!

— Сломаешь ее дух и уничтожишь волю, — заметил Ансельм старшему сыну. — Сильная, гордая женщина стоит того, чтобы заполучить ее, и требуется много терпения, чтобы приручить ее, и не побоями и пытками, а нежностью и лаской. О Гаррик, если именно она поклянется тебе в верности, другой такой не сыщешь на всем белом свете!

— Знаешь по собственному опыту? — осведомился Гаррик, с любовью глядя на мать.

— Вот именно, — усмехнулся Ансельм, — хотя и понимаю, что не заслуживаю столь неизменной преданности. Иди, сын, ищи ответы. Рабыни спят в маленьком доме.

— Твой брат, кажется, глубоко встревожен, — дождавшись ухода Гаррика, заметил Ансельм, покачав головой.

— Мне бы его беды, — ухмыльнулся тот, но Ансельм не видел ничего смешного в создавшемся положении.

Услышав громкий стук, Корделла поспешно подбежала к двери, прежде чем остальные женщины успели проснуться. Скорее всего это Хьюг — ведь именно его она ожидала увидеть. Последние несколько дней Хьюг не приходил к ней по ночам. Она уже успела узнать, чего требовал в постели этот викинг — сопротивления на каждом шагу, и легко вошла в новую роль. Нельзя, чтобы Хьюг потерял к ней интерес, особенно если Корделла хочет добиться исполнения своих замыслов и желаний.