Он женился на местной царевне, Пасифае, дочери бога солнца Гелиоса, и наделал с ней кучу детишек, включая умную и красивую дочь по имени Ариадна. Мы бы решили, что иметь сына Зевса в царях и дочь Гелиоса в царицах и так неплохо, но не-е-ет. Только не для критийцев. Они продолжали бурчать в духе; «Минос пришлый. Его папа был быком. Думаю, Минос тайно работает на скот!»

Минос решил, что стоит вложить силы в продвижение собственного бренда. Людям нравится обсуждать его происхождение? Пожалуйста! Он был сыном Зевса и гордился этим! Минос сделал быка споим царским символом. Быки красовались на его флагах. Он попросил Делала выложить пол тронного зала мозаикой с быками и вставить в подлокотники трона набалдашники в виде золотых бычьих голов. Серебряная посуда с рисунком быков, выстриженные в форме быков кусты в саду, даже шорты с бычьим принтом и пушистые тапочки в виде симпатичных бычьих мордашек. Каждому посетителю двор по средам бесплатно выдавалась игрушка с головой быка на пружинке.

По какой-то непонятной причине тапочки и игрушки не убедили горожан в праве Миноса на трон: они продолжали ворчать, не платили налоги и так далее.

Наконец Минос решил устроить демонстрацию соответствия занимаемой должности - нечто такое, что поразит критийцев в самое сердце и навсегда заставит их оставить эту тему. Он позвал к себе Дедала, ведь во всем царстве не было парня умнее этого изобретателя.

— Рекомендую спецэффекты, — предложил Дедал. — Пиротехнику. Дымовые бомбы. Могу построить гигантского робота, который будет возить вас по городу и рассказывать всем, как вы круты.

Минос поморщился.

— Нет. Мне нужен знак от богов.

— Можно сымитировать! — сказал Дедал. — Расставим зеркала, пустим ребят пролететь над вами на невидимой проволоке...

— Нет! — рявкнул Минос. — Никаких подделок! Знак должен быть настоящим.

Дедал почесал голову.

— Вы имеете в виду... ну, что вы обратитесь к богам при всем честном народе, в надежде, что они пошлют вам знак? Не знаю, босс. Это звучит рискованно.

Царь был непреклонен. Он приказал соорудить у пристани большую платформу, созвал к ней все городское население, после чего простер руки к толпе и закричал:

— Кое-кто из вас сомневается, что я законный царь! Я докажу, что боги поддерживают меня! Я попрошу их дать мне знак!

Кто-то из собравшихся презрительно фыркнул.

— Это не будет доказательством! Ты просто попросишь папочку об услуге!

Минос вспыхнул.

— Нет! — Вообще-то он действительно собирался попросить Зевса ударить молнией, но теперь пришлось срочно менять планы. — Я, э-эм, помолюсь совершенно другому богу! — он обвел взглядом гавань, и ему в голову пришла мысль. — У Крита лучший флот во всем мире, так? Я попрошу Посейдона, владыку морей, дать мне его благословение!

«Пожалуйста, Посейдон, — взмолился про себя Минос. — Я знаю, мы раньше не особо общались, но помоги мне сейчас. Я тебе отплачу. Может, ты заставишь море разверзнуться и явить какое-нибудь животное? Обещаю, как только шоу закончится, кого бы ты ни прислал, я принесу его тебе в жертву».

Где-то на морском дне Посейдон услышал его молитву. Ему не было особого дела до Миноса, он любил подношения. Еще он любил, когда к нему взывали, и не хотел упустить возможность покрасоваться перед важной морской державой.

— Хм, — сказал сам себе Посейдон. — Минос просит о животном. Ему нравятся быки. Я люблю, когда мне жертвуют быков. О, знаю! Я пришлю ему быка!

Вода в гавани забурлила. Лодки забились о при чал. Из ниоткуда поднялась волна высотой в соро футов, а на её вершине был огромный белый бы Он опустился на причал с высоко поднятой головой и блестящими белыми рогами.

— О-о-о! А-а-а! — взвыла толпа, потому что но каждый день бык седлает волну и добирается на ней до пристани.

Критийцы повернулись к Миносу и зааплодировали. Царь поклонился, поблагодарил их и отправи всех по домам с кофейными кружками в виде бычьи» голов в качестве подарков на память.

Слуги затянули вокруг бычьей шеи веревку и отвели его в царский загон. Позже тем же вечером Ми нос и Дедал внимательно изучили животное, которое вблизи производило просто неизгладимое впечатление - как минимум в два раза крупнее и сильнее любого из быков в царском загоне.

— Ого, — сказал Минос. — Вот это бык! Думаю, я оставлю его для разведения.

Дедал куснул ноготь на пальце.

— Э-эм, вы уверены, ваше величество? Вы обещали принести его в жертву Посейдону... оставить его будет как-то неправильно, разве нет?

Царь фыркнул.

— Ты столкнул собственного племянника с акрополя. Кто ты такой, чтобы судить, что правильно, а что неправильно?

Дедала охватило очень нехорошее предчувствие. Спецэффекты он мог контролировать. Олимпийских богов... ну, даже он не изобрел рабочей машинки, предсказывающей их поведение. Он попытался убедить царя принести в жертву белого быка, но Минос его не слушал.

— Не переживай ты так, — отмахнулся царь. — Я принесу в жертву Посейдону какого-нибудь другого из своих быков. Этого хватит! Он, наверное, даже не заметит разницы!

Посейдону не хватило. Он заметил разницу.

Когда он понял, что Минос оставил красавца бело-m быка себе вместо того, чтобы принести его в жертву. согласно данному обещанию, Посейдон раздулся, как рыба-собака.

— Чувак! На этого быка у меня ушло аж пять секунд тяжелых трудов! Ну все, Минос. Думаешь, ты такой крутой? Любишь бычков? Ты об этом пожалеешь. Я сделаю так, чтобы ты смотреть не мог на быков всю свою оставшуюся жизнь!

Посейдон мог наказать весь Крит. Мог уничтожить Кносс землетрясением или потопить всю критийскую флотилию приливной волной, но тогда бы жители острова обозлились на него, а Посейдон хотел унизить царскую семью, чтобы Минос и Пасифая стали всем противны, но при этом не желал отдачи. Пусть жители Крита и дальше молятся ему и совершают подношения в его храме.

— Нужен какой-нибудь хитрый способ мести, решил Посейдон. - Посмотрим... кто у нас специализируется на хитростях и коварстве?

Посейдон отправился к богине любви, Афродите, в ее спа-салон на Олимпе.

— Ты не поверишь! — заявил он с порога. — Знаешь царя Ми носа с Крита?

— М-м? — Афродита не отрывалась от жури мод. — Наверное.

— Он оскорбил меня! Обещал принести мне в жертву быка, но не сделал этого!

— М-м-хм? — Афродита изучала рекламу сумок Givenchy.

— А эта его царица, Пасифая, — продолжил Посейдон, — слышала бы ты, что она говорила о тебе.

Афродита подняла на него глаза:

— Прошу прощения?

— В смысле, да, Пасифая красива, — сказал Посейдон, — но это не дело, что ее сравнивают с тобой Причем царица ни разу не возразила. Можешь се представить?