– Так вот, – продолжала Кристина, – не так давно была произведена реконструкция завода. И сразу возросло производство и, соответственно, продажи. Но Вадим на этом не остановился. Ведь для того чтобы продажи и дальше продолжали расти, необходимо было инвестировать средства в продвижение марки и в торговое оборудование: холодильники, полки, пиворазливочное оборудование, грузовики, шатры. Вадиму пришлось обратиться за кредитом в банк, который предложил поработать над структурой баланса. Брат рассчитывал погасить долг перед банком акциями предприятия. Потому что свободных средств у завода было совсем мало. И банк поставил условие: кредит завод получит, если один из кредиторов станет акционером предприятия.

– Это ведь довольно рискованный шаг, – заметила я, – ведь никогда не знаешь наперед, какой фортель может выкинуть кредитор.

– Это верно, Татьяна, – вздохнула Кристина. – Вадим созвал совет директоров. Именно на нем было принято решение согласиться с условиями банка. И вот это заседание и стало причиной корпоративной войны. Один из акционеров завода, который, кстати, уже не работал на предприятии, настроил нескольких сотрудников-акционеров против нововведений. Они получили у начальника финансового отдела данные об участниках тендера на финансирование дальнейшей реконструкции завода и покупки оборудования. Одним из участников тендера была инвестиционная компания «Рестон». Акционеры предложили компании схему, в результате которой «Рестон» якобы мог стать собственником более пятидесяти процентов акций предприятия.

– Да ведь это, собственно, захват предприятия, – сказала я. – Так действуют рейдерские компании. Схема, по которой они действуют, в общем-то, известна. Главное здесь – скупить акции предприятия у его же работников. А получив в свое распоряжение контрольный пакет акций, рейдеры ставят во главе предприятия своего директора и назначают новый совет директоров. Но это, так сказать, первый этап. Как правило, затем захватчики банкротят предприятие, если оно еще держится на плаву, а далее за долги продают его подставным лицам.

– В том-то и дело, – подхватила мою мысль Кристина, – зачем рейдерам само предприятие? Им нужна земля, на которой оно располагается. На землю всегда найдутся покупатели, в том числе и среди заграничных инвесторов. Но в то время об этом никто не подумал. А дальше события развивались так. При участии бывших сотрудников «Пивовара» была создана агитбригада по обработке рядовых акционеров. Ее возглавил один из акционеров, проработавший на заводе десять лет. И более того, параллельно эти сотрудники подарили компании «Рестон» несколько акций, чтобы запустить представителей компании в дочернее предприятие «Пивовара». Впоследствии эти же работники продали компании «Рестон» остальные имевшиеся у них акции предприятия. Причем по цене гораздо ниже рыночной, потому что многие акционеры просто не задумывались о реальной цене своих акций.

– Так рейдеры смогли скупить необходимое им количество акций для захвата завода? – спросила я.

– Нет, служба безопасности завода узнала о плане захватчиков, и Вадим с группой своих друзей успели докупить необходимое количество акций, чтобы иметь блокирующий пакет, а это больше пятидесяти процентов. Чуть менее двух процентов остались разбросаны по всей стране у мелких акционеров. Но тут началось давление рейдеров на ключевых сотрудников завода, когда захватчики поняли, что с ходу захватить предприятие не удалось. Чтобы отстранить от руководства команду менеджеров, действующую с начала существования, в ход были пущены такие традиционные способы, как изъятие документов, печатей, психологическое давление.

– Так дело уже дошло и до судебного преследования? – спросила я.

– Да. И даже был наложен арест на все имущество завода. А Вадиму и некоторым его коллегам было запрещено занимать руководящие посты, они также были лишены права голосовать своими акциями на собрании.

– Да это уже самая настоящая полномасштабная война, – заметила я.

– Еще какая! – воскликнула Кристина. – В отношении ряда менеджеров были заведены уголовные дела. В Москву были вывезены все документы якобы для проверки. В местных средствах массовой информации стали появляться репортажи и статьи, в которых содержалась негативная информация, касающаяся ситуации на пивзаводе и личности его генерального директора.

– Стало быть, ваш брат попросил вас приехать и помочь ему? – спросила я Кристину.

– Ну, Вадим никогда ни о чем меня не просил, – сказала Кристина, – и не попросит, уж я-то его хорошо знаю. Это я все время у него что-то просила. Хотя средства на раскрутку моего косметического салона он мне сам предложил. Нет, я приехала сама. Дело в том, что сейчас ситуация изменилась. И не в лучшую для завода сторону. Дело в том, что появилась еще какая-то рейдерская компания, кажется, «Российская недвижимость».

– И что же ей надо от «Пивовара»? – быстро спросила я, поскольку именно за юрисконсультом этой компании Валентином Ласточкиным я и ехала в Волгоград.

– Тут какое-то не совсем понятное мне дело, Вадим толком по телефону мне не объяснил. Вот я и решила приехать, чтобы узнать все из первых рук. Вообще-то пока не появилась эта «Российская недвижимость», дела на заводе вроде бы стали налаживаться. Вадим объявил тем менеджерам, которые были настроены враждебно, что он согласен продать завод, а они в результате получат долю от продажи. Но чтобы заработать больше, надо продавать не руины, а хорошее предприятие. Пока менеджеры были увлечены такой перспективой, они сотрудничали с инвестиционной компанией «Рестон», разрабатывали схемы продажи завода, а Вадим со своими заместителями по продажам бились над созданием новых продуктов. Таким образом, они выиграли время, а кроме того, создали несколько удачных продуктов, благодаря чему стало улучшаться финансовое положение завода. И к тому моменту, когда можно было продавать предприятие, менеджеры увидели, что работа на заводе принесет им больше блага, чем его продажа. Ведь люди боятся неизвестности: как изменится ситуация, если завод продадут, никто не знал. Но тут вмешалась эта «Российская недвижимость» – и откуда она только взялась, – и все, кажется, снова усложнилось. Вот так…

Кристина замолчала.

– Ой, что же это я все о себе да о себе, – спохватилась она. – А вы, Татьяна, кем работаете? – спросила Кристина.

– Я – частный детектив, – ответила я.

– Частный детектив? – изумилась Кристина. – Вы серьезно?

– Вполне, – сказала я.

– Если честно, то я всегда думала, что частный сыщик – это киношная профессия. Никогда с ними в настоящей реальности не встречалась, – призналась Кристина. – К тому же ведь это профессия очень опасная, не для девушки, тем более такой эффектной, как вы. Я вообще-то подумала, что вы работаете манекенщицей в модельном бизнесе.

– Спасибо за комплимент, но… я – детектив.

– А в Волгоград вы, Татьяна, едете, наверное, по работе? – спросила Кристина.

– Да, вы угадали, – ответила я и посмотрела на Кристину.

Пока она рассказывала о всех драматических событиях, которые пережил ее брат, я прикидывала, как лучше подступиться к Ласточкину. Мне нечего ему предъявить. Пока нечего. А что будет дальше – тоже неизвестно. Такого, как Ласточкин, голыми руками не возьмешь, он, судя по всему, крепкий орешек. А вот если объединиться с Кристиной и ее братом…