«Что посоветуешь?» – спросил Севир, когда все было кончено. Волосы на затылке Ассена стояли дыбом от ужаса. Он мог бы посоветовать обвинить во всем покойников. Он мог бы подтвердить, что это они напали на принца. Но он выдавил из себя только: «Позовите Трастамару». Станис Трастамара приехал, и после того, как он приехал, трупы куда-то делись. Нет тела – нет и дела, и хотя все знали, что случилось с принцем Бастом и его сыновьями, дело так и не было возбуждено.

Ассен Ширт пытался узнать, куда делись трупы, но так и не смог. И вот это-то и было самое страшное в Станисе Трастамаре. Все остальные текли, как решето. У всех остальных можно было купить зама, или помощника, или секретаря. Но Трастамара был как черная дыра: никто не знал, что внутри.

Видно было только то, что снаружи. А снаружи были рентгеновские гляделки, невозмутимое лицо и платиновые волосы с кончиками, словно намоченными в венозной крови.

Трастамара презирал его. Трастамара приносил ему потенциальную взятку от мелкого наркоторговца, по совместительству занимавшего должность губернатора Лены, и думал, что начальство обмарается и будет довольно. О нет, Трастамара не брал взяток от мелких наркоторговцев. Но он брал, Ассен Ширт не сомневался. Он брал, как будто делал одолжение, как будто брал не взятку, а законный налог, он брал хотя бы для того, чтобы содержать своих волкодавов, и он никогда, никогда не взял бы денег от Эйрика ван Эрлика просто так, чтобы набить карман, в этом Ассен Ширт был уверен. Но если бы ему хоть на секунду вздумалось использовать ван Эрлика в одной из своих дьявольских комбинаций, – он, не моргнув глазом, забыл бы о двухстах миллионах, и это-то и было самое страшное в Трастамаре.

Он был сумасшедший.

Как и его прапрадед.

И как бы ни старался скрыть Трастамара черную дыру самого себя, Ассен Ширт всегда знал: Станис Трастамара презирает его не меньше, чем барр презирает человека.

– Нелюдь, – сказал сквозь зубы Ассен Ширт.

– Что? – спросил Хабилунка.

– Он нас за людей не держит. Как будто мы крийны какие, – пробормотал глава Службы Опеки.

* * *

Чтобы передать дела, полковник Трастамара должен был вернуться на «Астарту», и так получилось, что катер с «Астарты» не пустили на стыковку к Триумфальному Шпилю, а вежливо направили к Кольцу.

Генерал империи и полковник Службы Опеки Станис Александр Рашид Трастамара последний раз покидал Митру через Кольцо в звании лейтенанта.

Он невозмутимо отстоял небольшую очередь, теснившуюся у гравитационного лифта, и чуть не посторонился, чтобы дать дорогу голограмме красивой девушки, рекламирующей зубную пасту. После этого он сел прямо сквозь девушку на широкую скамейку, и розово-желтый крийн, пискнув, метнулся со скамейки вниз. На белом табло кабины горело: «Все расы равны». Над скамейкой значилось: «Только для людей».

Прыгая из невесомой шахты в искусственное гравитационное поле Кольца, он не рассчитал – экзопротез, забарахливший еще вчера, после шестичасового ожидания аудиенции, запоздал с импульсом, и полковник упал. Майор Син бросилась его поднимать, но Трастамара с пылающим лицом уже вскочил на ноги.

Стоящий рядом сотрудник терминала настороженно глядел на большой оранжевый чемоданчик в руке майора Син. Чемоданчик был опечатан: в нем, согласно инструкции, хранилось личное оружие отбывающих сотрудников. Это было еще одно неудобство Кольца.

– Груз Опеки? – сказал охранник. – Это в пятый терминал. Пять дробь семнадцать дробь восемьдесят семь.

Поколебался и добавил:

– Сэр, вы… плохо себя чувствуете? Может, вызвать «блюдечко»?

Станис Трастамара метнул в охранника испепеляющий взгляд и молча заковылял по пандусу.

Терминал пять дробь семнадцать дробь восемьдесят семь находился в пяти километрах. В огромном отсеке ворочалась толпа в две тысячи особей. Трастамара заметил штук сто крийнов, очень маленьких, достававших ему до колена, с мягкими еще панцирями. Видимо, владельцы перепродали большую партию контрактников. Куда-то бежал чуник, таща за собой целый штабель металлических контейнеров. Неторопливо пробиралось сквозь толпу семейство барров. Все это кричало, свистело, шипело и похрюкивало, с потолка по ушам били объявления в инфра- и ультрадиапазоне, и в воздухе висел тревожный отвратительный запах – запах человеческого пота, смешанный с выделениями доброй дюжины ксеноморфов.

Висящая в воздухе стрела указывала дорогу к нужному терминалу. Охранник в черной форме опытным взглядом окинул топорщащиеся брюки Трастамары и сказал:

– Экзоэлектроника? Вам надо пройти томографический сканер. Вон туда.

«Я – начальник Оперативного Штаба СО», – хотел было отчеканить Трастамара, но передумал. Было б позором устраивать скандал на виду у пары тысяч ксеноморфов. К тому же он больше не являлся начальником Оперативного Штаба.

Сканеры были тут же, в зале, только на верхнем уровне, балюстрадой опоясывавшем терминал. Здесь было гораздо спокойней. Особей двадцать, в основном люди, диктовали таможенникам данные своих электронных сожителей, и один из отлетающих, высокий и очень полный парень лет двадцати пяти, кипятился что есть силы: у парня был поврежден позвоночник, и он доказывал, что сканер может нарушить работу его симбионта.

Родай Син, в сопровождении таможенника, направилась к терминалу, помеченному зеленым и желтым. Таможенник открыл оранжевый ящик и стал в нем копаться.

Еще один таможенник подошел к полковнику Трастамаре. В руках его был большой синий короб.

– Сэр, вам надо снять костыли, – вежливо сообщил он, – костыли – в короб, а вам – туда.

– Прямо здесь снимать? – уточнил Трастамара.

Таможенник даже не заметил издевки.

– Как хотите, – сказал он.

Полковник молча стянул штаны, сел на лавку и принялся расстегивать костыли.

Лавка стояла у балюстрады, опоясывавшей верхний уровень. Под потолком шла патриотическая драма «Пять Тысяч Героев». Рекламные голограммы проплывали прямо через кадры Большой Войны и скатывались вниз, к гомонящей толпе. Целое семейство локров, слепившись в единый шар, катилось мимо, оставляя за собой в воздухе тревожный запах горячего асфальта и серы. Парень с поврежденным позвоночником скандалил в двух метрах.

– Не пойду я в вашу душегубку, – чуть не плача, орал парень, – вон, а если что будет? Вы мне страховку оплатите?

– Сэр, я вынужден вызвать службу безопасности, – с вежливым равнодушием сказал таможенник.

Он смотрел мимо парня на балюстраду. Над балюстрадой окровавленный командир торпедоносца «Запад» полз по кишкам товарищей. Прямо через него плыла обнаженная женщина. Ее огненные волосы струились по воздуху, несколько локонов прикрывали самые интимные места. Женщина была очень красива, как и полагается любой голограмме, рекламирующей шампунь для волос.

Парень стал расстегивать рубашку.