гарнизонах противника, располагавшихся практически во всех городах, крупных населенных пунктах, а также во многих деревнях. В гарнизонах концентрировались административные учреждения и иные объекты противника. Чекистские формирования во взаимодействии с партизанами и местным населением осуществляли контроль за всеми крупными гарнизонами и при помощи агентурной разведки добывали важную информацию[468].

Так, через агентуру в военных, хозяйственных, административных и других организациях добывалась информация о мероприятиях оккупационных властей с целью противодействия их реализации, осуществлялось приобретение чистых бланков, иных документов, которые использовались для легализации агентуры и для других оперативных мероприятий.

Большая часть агентуры была внедрена в немецкие политические, административные и хозяйственные органы, работала на железнодорожном транспорте, базах и складах, военных предприятиях или имела доступ к ним. Действовали агенты из числа националистических организаций, солдат и офицеров РОА, полицейских и др.

Например, разведывательным отделом бригады М. С. Прудникова «Неуловимые» было налажено эффективное взаимодействие с подпольными организациями Витебска, Полоцка, Двинска, ряда других населенных пунктов. В частности, по заданию чекистов подпольщица г. Полоцка Л. Костецкая установила контакт с гауптманом полиции Куртом Миллером, оказавшимся антифашистом. Занимая должность начальника паспортного стола, он снабжал партизан и подпольщиков бланками документов, которыми затем обеспечивались разведчики, а также бывшие военнопленные и жители города, находящиеся в опасности. Благодаря Миллеру «Неуловимым» удалось переправить в Центр 30 комплектов бланков, паспортов и других документов. Кроме того, немец передавал важную информацию о противнике. В частности, от него в спецгруппу поступали сведения о планируемых гестапо, полицией и жандармерией мероприятиях, готовящихся карательных операциях против партизан, содержании приказов и распоряжений, поступающих в полицию, о лицах, сотрудничающих с оккупантами и др. С его помощью был осуществлен взрыв в помещении полоцкой полиции с целью сокрытия фактов пропажи документов[469].

Многие из членов уже упоминавшейся подпольной группы К. Л. Матузова, действовавшей под руководством командира спецгруппы НКГБ С. А. Ваупшасова, работали в домоуправлении, что давало им возможность обеспечивать подпольщиков и партизан немецкими документами[470].

На территории Минской области группа «Серого» весной 1943 г. приобрела четырех агентов-одиночек и создала две резидентуры, каждая по три человека. Резидентура «Инвалид» в г. Минске занималась выявлением лиц, работавших на немцев, агентов гестапо, а также добыванием пропусков, паспортов, удостоверений и других документов, необходимых для оперативного использования. Резидент «Иринка» в г. п. Смолевичи Минской области из числа своих знакомых завербовала двух человек, работавших в немецких воинских частях. Резидентуре удалось добыть списки служащих городской управы и полиции Смолевич[471].

Агент НКГБ БССР «Иванов» получил подробные сведения о 12 агентах гестапо, действующих в Минске, через своих доверенных лиц в городе[472].

Агент «Черный» оперативной группы НКГБ БССР «Болотные» имел связи в полиции д. Лахва Лунинецкого района Пинской области[473].

Резидентуры НКГБ БССР «Сыч», «Смышленный» возглавлялись сотрудниками биржи труда в г. Минске, имевшими агентуру на крупных предприятиях города; агент «Пенсионерка» работала бухгалтером в Витебской городской управе и имела возможность добывания списков работающих в немецких учреждениях и полиции Витебской области[474].

Агентом спецгруппы «Бывалые», с задачей сбора сведений об агентуре, подготавливаемой немцами в г. Гомеле, являлся следователь СД Хмельницкий. С целью освобождения заключенных группой был завербован надзиратель Гомельской тюрьмы Зотов[475].

Оперативной группой И. Ф. Золотаря через своего агента, работавшего начальником паспортного стола г. Борисова, добывались новые паспорта и бланки пропусков[476].

Агентурой спецгруппы «Огнева» в военной комендатуре г. Чечерске были установлены агенты немецкой разведки, заброшенные в партизанскую зону[477].

В результате внедрения агента спецгруппы «Семенова» в СД г. Бобруйска были собраны достоверные сведения о планируемых карательных операциях против партизан и местных жителей, а также об агентах СД, их задачах и способах подготовки. В одном из сообщений Центру говорилось: «Основной целью в деятельности этой агентуры является приобретение доверия у руководителей партизанских отрядов и бригад, совершение терактов и сбор данных о партизанских отрядах, их личном составе и вооружении»[478].

Важная разведывательная информация добывалась агентурой опергруппы «Медведева», внедренной в Ельское отделение ГФП[479].

С целью получения своевременной информации о мероприятиях по борьбе с партизанским движением в немецкой комендатуре работала агент «Весточка» отряда Шпилевого, имевшая доступ к секретной переписке[480].

В гестапо г. Осиповичи работал агент «Лавров» оперативно-чекистской группы НКГБ БССР «Березина» Могилевского подпольного обкома КП(б)Б, добывший ряд ценных документов, в том числе докладную записку полковника Шмидта на имя генерального комиссара Белоруссии В. Кубе о политическом и экономическом положении Осиповичского и Бобруйского округов. Агент передал особому отделу НКГБ осиповичских партизан сведения об агентуре гестапо и другие разведданные[481].

Для захвата важных и секретных документов спецгруппами практиковались налеты на оккупационные учреждения и разведывательные органы противника[482].

Помимо изучения захваченных у противника документов, при разведке гарнизонов применялись такие методы разведки как наблюдение и выведывание.

Так, агенты «Инвалид» и «Смышленый», в ходе наблюдения за происходящим в г. Минске, установили, что все немцы, работающие на железнодорожном транспорте города, снабжены противогазами, а все воинские части, дислоцирующиеся в городе, ежедневно отрабатывают практические навыки противохимической защиты. В ходе бесед с рядовыми немецкими солдатами, путем выведывания, информация о подготовке к применению отравляющих веществ на восточном фронте агентами была подтверждена[483].

Важным источником разведывательной информации были пленные, поэтому практиковался так называемый захват «языка» из числа немецких должностных лиц. Такая же работа велась в отношении сотрудников местной администрации и иных лиц, перешедших на сторону врага и представлявших разведывательный интерес для органов государственной безопасности.

Действовавшим на оккупированной территории Белоруссии спецгруппам и отрядам НКГБ предписывалось «лиц, изобличенных в связи с разведывательными органами противника, секретно изымать и направлять в НКГБ БССР, используя для этой цели партизанские каналы связи по воздуху. При отсутствии такой возможности принимать решительные меры к физическому уничтожению…»[484].

2 августа 1942 г. спецгруппе «Четвертые» через агентурные позиции в окружении немецкого разведчика Э. фон Файта удалось осуществить операцию по его захвату. Немец руководил разведывательно-диверсионной школой в окрестностях г. Климовичи, которая была замаскирована под «лесничество». Кроме того, им велась активная деятельность по выявлению партизан и подпольщиков. Операции предшествовала тщательная подготовка и изучение объекта, в результате которого стало известно, что фон Файт оказывает знаки внимания переводчице лесного отдела городской управы Л. Осмоловской. Резидент спецгруппы «Марьяна Божан» через агента «Татьяна» познакомила чекистов с девушкой, предложившей план захвата немца во время их совместной прогулки к реке. На пути бойцы спецгруппы во главе с ее командиром В. Метелкиным устроили засаду. Э. фон Файт, после предложения сдаться, оказал попытку сопротивления и, спрятавшись за деревом, выстрелил пару раз из пистолета. Чекисты в ответ открыли предупредительный огонь из автоматов в воздух,