Запросил статистику по всем отрядам. Потери резко упали, не достигли даже четверти от наших сил. Мы опять приспособились. Тем хуже для врага. Пусть ждет, мы скоро будем.

Орбитальный удар разбудил Шано, он выпил энергетического напитка и предложил пока поспать мне, все равно у него сна ни в одном глазу. Вот вроде ничего не делаю, помедитировал, покачал трансформу, меняя свои руки, – фиксируя изменения, это проходит легче, проще прокачивать навык, понаблюдал за нашими роботами. Пообщался с другими группами, как бы получить информацию, обменяться опытом, а на самом деле со скуки. Никогда не замечал за собой такого. Что с нами делает однообразие… Почитал припасенную книгу по стратегии генерала Рачера, который предпочитал малые, очень хорошо обученные мобильные силы против любого, много превосходящего по численности врага. Потому и остался в относительно малых чинах, что не желал бросать в бой миллионы необученных новобранцев, старался обходиться небольшими силами. Но очень хорошо подготовленными. Тем и был неугоден. Впрочем, это мои мысли, возможно, незрелые. Тактика его крайне интересна, быстрые перестроения, броски в сторону, окружение, удары в неожиданных направлениях, практически всегда ведущие к победе. А вот как понять, не имея послезнания, что нужно ударить сначала по левому флангу, вблизи от острия атаки врага, а потом, когда противник сосредоточит свои силы на близком к острию атаки рубеже, совершить полноценное отсечение атакующих сил внутри, много дальше от его атакующего кулака, где коммуникации растянуты и нет достаточных сил, чтобы отразить удар, отрезающий противника от резервов? Я не представляю, как это возможно. Видимо, опыт. И навык управления войсками. Мне до этого очень далеко. А вот книжки умные я совсем забросил – это факт. И факт прискорбный, так как учиться мне еще целый год, если, конечно, выживу.

Проснувшись, обратил внимание, что Шано с энтузиазмом просматривает статистику нашей армады. Наши роботы чистили от врагов широкую полосу километров в тридцать – пятьдесят по фронту. За нами оставались очищенные от врага города, где жителей практически не было, как и говорили, конгереты оставляли не более четверти населения на своем пути, которое легко смирится с их властью, если они просто снизят уровень репрессий. Армия Ирма и Корона не смогли ничего сделать для этих, зарезанных на алтарях людей или просто убитых в ходе зачисток. Паршиво. Как бы понимаешь, что лично не виноват в этом, но чувство вины испытываешь. Наверно, этим вызвано мое ожесточение против врага, готовность пойти на все для его уничтожения. Эти твари уничтожили население захваченных планет, невзирая на пол и возраст, уничтожали как крыс или насекомых. Такое прощать нельзя, и я, одетый в форму и с оружием в руках, призванный защищать, не смог выполнить свою основную функцию. Доводилось читать, что на войне быстро взрослеют. Другие им оппонируют, мол, на войне стареют. В том смысле, что в голову приходят мысли, которые более свойственны седому старцу, а не юноше. Не знаю, кто из них прав. Но желание уничтожать конгеретов меня переполняло. А еще я ощущал странную ностальгию по уютным стенам Корпуса и зависть к тем курсантам, которым пришлось проходить практику в менее страшных местах. Вот почему боги так поступили со мной, почему засунули в эту мясорубку? И ведь не сдашься, нет такой опции решить, что я эту практику не смог пройти, верните меня домой. Портал закрыт и на вход, и на выход.

Снова наткнулись на опорный пункт конгеретов, авиации на ее взлетно-посадочных полосах уже не осталось – увели. На мои роботанки перестреляли пулеметами и мелкокалиберными орудиями сопротивляющихся и покатили дальше, к уже близкой супербазе. Почти половину расстояния мы прошли. Топливозаправщики, вот умные машины, нашли базу с горючим и снова залили в полупустые баки боевых машин горючку. Какую? Бензин? Керосин? Биодизель? А черт его знает, не мое это дело – дойдем теперь железно до второй базы и устроим там фестиваль. Очень яркий, красивый и кровавый. Оно того стоит, жаль, по дороге не нашлось склада с боеприпасами. Как-то спокойнее, когда имеешь резерв. Хотя и так мы потратили не слишком много, хватит даже на столкновение с аналогичной танковой армадой – машины скорее сожгут, чем мы израсходуем снаряды и патроны к пулеметам.

По пути разорили несколько гнезд врагов, вверх пополз расход боеприпасов меньших калибров. Ввел в формулу понятие «давить гусеницами», как ни странно, его в программе не было. Вышел на общую связь, сообщил о своем ноу-хау, получил похвалы от капитана Тароса, лейтенант спал. Мелочь, приятная мелочь. Чем меньше потратим снарядов, тем больший ущерб нанесем второй базе. Тем временем пришла информация от штаба СОП. Наши оживились, гоняют конгеретов как крыс. По-моему, командование врага просто захлебнулось в криках о помощи, сообщениях об уничтожении новых объектов, атаках на колоны и гарнизоны. Паралич верхнего командного звена, не привыкли к интенсивным боям по всей оккупированной зоне. Прошла важная информация от штаба СОП: на другом континенте прошла удачная атака по третьей базе, смертник с мощным портативным зарядом, то ли ядерным, то ли еще каким, пробрался практически на саму базу. При обнаружении его подорвал заряд, разрушения базы – 60 %, потери врага уточняются. На месте третьей базы радиоактивные развалины, откуда враги спешно отводят уцелевшие силы и технику. По сути, у них на поверхности осталась только база, на которую мы идем. И вот тут прижучить нас становится первоочередной задачей командования сил вторжения, что получается у них откровенно плохо. На наши передовые отряды, идущие более короткими маршрутами, чем наш, волнами накатывала авиация врага, всякий раз теряя машины. Аэрокосмические силы уже не посылали – похоже, мы уже нанесли им предельные потери. Их хранят на самый последний случай. Атаки с воздуха выдыхаются, атмосферники мы тоже хорошо проредили. А вот трафик с орбиты на вторую базу вырос в несколько раз. И оставшиеся заатмосферные датчики сил СОП регистрируют уход с орбиты нескольких малых кораблей врага – явное требование о помощи. Скоро здесь станет еще более жарко. Но и мы задали им жару! Наземные силы срочно перекидывают на базу, насыщая ее оборону живой силой и техникой.

Чем ближе ко второй базе, тем больше конгеретов, боестолкновения идут постоянно. Скоро будем совсем не вылезать из боя. Я устал донельзя, сказал Шано, что вырубаюсь, и оставил его за главного. В принципе управлять нашим воинством практически не надо. Позитронные мозги командной сети справляются с этим лучше нас. Перед одним из опорных пунктов врага мы столкнулись с новинкой – вырытым рвом и насыпью за ним. Ров был достаточно глубок, чтобы танки не могли его форсировать с ходу. Выходит, и конгереты тоже способны приспосабливаться к изменениям в ситуации, у них не только вбитые в головы шаблоны имеются! Однако ров им не помог, инженерные машины под прикрытием огня быстро приготовили проходы, и очередную базу врага мои танки просто сровняли с землей.

Напарник поднял меня спустя час, в отсеке не горело освещение, только раздражающий красный аварийный свет. Я было подумал, что все, наша атака завершилась, не успев начаться, но тут на экраны подали ток, спустя секунду они начали показывать изображение, загудела прочая электроника, потом – двигатель машины. Потихоньку стала восстанавливаться командная сеть, многократно продублированные системы не подвели, наша группа начала оживать. Мы еще поборемся. Шано толкнул меня в плечо, показывая рукой на один экранов. Впереди и левее от линии нашего движения в небо поднимались два характерных дымных гриба. Я посмотрел на цифры, показывающие уровень радиации за бортом. Пока норма, но всплеск жесткого излучения и электромагнитный импульс были зафиксированы приборами. Финиш. Если по нам начнут садить ядерными боеприпасами (а это были явно ядерные взрывы, судя по зафиксированным показателям), мы приплыли. Никакой второй базы нам не видать как своих ушей. Постепенно управляемость ордера восстановилась, я дал команду технике растянуться еще шире, здесь постановщики помех уже не помогут. Долбанут, и все, для ядерного оружия не важно, куда попасть – слишком велика зона поражения.