А мы?

А мы уходим на одну из законсервированных баз, на отдых, мы его заслужили.

Город мы превратили в одну огромную ловушку. Конгереты пытались высадиться в нем с воздуха, но их сбивали роботы. Они отвечали огнем из артустановок, но не особо успешно, танки не стояли на месте, резво меняя свою дислокацию. Враги пытались войти в город по земле, и их в него запускали, а потом окружали и уничтожали. Роботы не имеют настоящего разума, но их командной сети достаточно для разработки таких ловушек. Нанести удар и отступить – довольно просто даже для позитронных мозгов. Конгереты продолжали рваться в город, неся ужасные потери. Зачем – непонятно, возможно, оставили там что-то важное для себя. Наши танки превратили город в огромную ловушку, где солдаты врага сгорали как свечи.

Мы ожидали, что в новой фазе вторжения прибудут миллионы врагов, но это оказалось не так. Они привезли тварей. Множество странных существ.

Отдых наш был недолог. Как и ожидалось – чуть более двух недель.

«Две недели» пролетели. Пролетели очень быстро. Наш «отдых» состоял из усиленных тренировок, стрельб и изучения воинских премудростей. Как правильно передвигаться в группе, прикрывая друг друга. Как правильно зачищать помещения или ставить ловушки для врага. Как действовать в группе при атаке на укрепленный пост или, наоборот, обороняя его. Все это мы не могли усвоить на уровне рефлексов, как требуется бойцу, но хотя бы узнали. При этом мы хорошо и вкусно питались продуктами из очередного схрона СОП, имели возможность принимать душ (я был просто счастлив, никогда не думал, что для меня это так важно) и спали в обычных и поэтому удобных кроватях. Это был настоящий отдых, хотя многие мои товарищи зудели по поводу занятий, но все понимали, что пока нам очень сильно везло. И, если везение кончится, эти знания способны в нужный момент спасти нам жизнь, так что все ограничивалось обычным нытьем. Кроме стандартных тренировок мне пришлось поработать, выставляя светляк в нужный момент в темном помещении, чтобы я не тормозил при команде и другие бойцы группы не терялись, успевали вовремя закрыть глаза. Прочие мои магические возможности были признаны неактуальными и малоинтересными. Кроме сигналки, но ее использовать в бою невозможно. Пользуясь перерывами в обучении, я смог нагнать свое отставание в изучении нужной литературы. Несмотря на то что моя практика затянулась, заваливать последний курс обучения я не хотел.

Еще одна поблажка, которую нам дал командир Чжэн, – мы могли вечерами посмотреть что-нибудь развлекательное из коллекции базы или познавательное, но интересное. Как-то незаметно получилось так, что бойцы группы постепенно все больше налегали не на комедии, спортивные соревнования или шоу, что можно было ожидать, – ведь не боевики же смотреть, после того как поучаствовали вживую в увлекательном фильме под названием война. Все чаще просили поставить что-нибудь научно-популярное, посвященное диковинкам миров поливерсума, да еще и требовали меня комментировать увиденное. Я понял, что попал, после первого же фильма, где группа ирмитских путешественников исследовала экзотический дистрикт, состоящий полностью из океана, в котором вместо воды была жидкость из смеси воды и воздуха и где можно было дышать без специальных приспособлений. Почему она не распадалась на составные части, я не понял, тут требовались знания, которые детям технологической цивилизации давали в младших классах школы, а мне за ненадобностью не преподавали вовсе. И этих миров существует невообразимое множество, практически в каждом есть своя изюминка, во множестве – свои уникальные особенности, но посетить их все невозможно и за сотню жизней! К примеру, в этом дистрикте – экзоокеане я не бывал и никогда о нем не слышал. Мне пришлось объяснять, что кроме полигонов, редких отпусков, проводимых в довольно банальных местах, я нигде и не был! Просто за свои семнадцать лет я никогда не мог выбирать, куда отправляться, всюду либо за меня решал корпус, в какую дыру загнать своих курсантов, чтобы они стали еще эффективнее в бою, либо родители, которым совсем не хотелось экзотики.

В принципе большинству экзотика не нужна. Представления большинства об отдыхе довольно просты и сложились еще в детстве-юности, пока мозг готов воспринимать новое. А потом любая новинка – это уже не отдых, а необходимая и неприятная адаптация к необычным условиям. Потом, возможно, ты от этого станешь получать удовольствие и даже будешь стремиться вновь окунуться в эту атмосферу. Но это потом, когда органы чувств привыкнут к новым условиям. И большинство хаоситов с куда большим удовольствием смотрят иллюзии про дистрикты-океаны, нежели сами отправляются туда. Да и этим путешественникам, которые с жаром рассказывали о прелестях экзотического океана, на первых порах потребовался надувной дом с обычным воздухом, чтобы банально высыпаться или привычно поесть. А все их восторги – это обычная работа на камеру.

Но в следующий раз мы смотрели фильм об урбанистическом мире, где царила низкая гравитация и люди повсюду все время летали, как птицы, изредка отталкиваясь от стены или пола. Потом о мире, где свет видимого спектра не мог существовать вообще и путешественникам приходилось привыкать к симбионтам, которые рисовали в их мозгу звуковую картинку окружающего. Слава богу, путешественникам не были доступны миры с числом измерений бо́льшим, чем привычно нам. В таких могли существовать только аборигены и представители аристократии Короны, чей разум (а в чем-то и тела) изменен Хаосом настолько, что способен воспринимать как нечто доступное и понятное даже математические абстракции. У этих существ развиты такие органы чувств, что они на вкус способны ощущать изменение амплитуды колебаний электрического поля или кинестетически – изменения в сотые доли градуса наклона поверхности. К счастью, наша семья не относится к этому классу нашего общества, но я отвлекся. Каждый вечер мне приходилось признаваться, что нет, в этом прекрасном месте мне бывать не приходилось и я не знаю, брешут ли эти журналисты. А вот зато мне приходилось совершать марш-бросок при минус ста тридцати градусах в доспехах и полной выкладке, когда если бы я снял защитные очки, у меня бы лопнула роговица глаза, а если бы попытался вдохнуть воздух не через специальную маску – обледенели бы легкие. Нет, ничего особо чудесного там не было, а если и было, я не заметил, так как в воздухе ничего не было видно из-за снежного бурана. Народ обижался. И пытался объяснить мне, что, как только кончится война, они непременно отправятся покорять самые замысловатые уголки множественности вселенных. Меня это даже особо не злило. В некий момент в дело вступил Чжэн и объяснил особо пылким будущим открывателям новых миров, что стоит это «по цене голубой зари» и неудобства, которые испытывают путешественники, – зашкаливают. Специально ради того, чтобы пояснить свою мысль, он поставил серию, где путешественники, одетые в специальные костюмы, «покоряют» желудочно-кишечный тракт мегасущества размером со средний остров.

Кстати, с одной диковинкой, благодаря так не вовремя начавшейся войне, я так и не познакомился. Благодаря одному из одногруппников, мы узнали, где планировалось провести второй этап практики. Это очень странный мир, который я ранее даже представить себе не мог. Это… планетарный мир, только вывернутый наоборот. Непонятно? В общем, люди в нем живут в огромном пузыре воздуха, окруженном плотной породой. И не падают потому, что притяжение идет строго от центра пузыря к его поверхности. Одного источника света нет, светится почва, вся внутренняя поверхность пузыря излучает свет, мир, где постоянно день! И теней практически нет. И с темнотой они познакомились только с развитием цивилизации, что стало для них огромным потрясением – отсутствие света. Темноту использовали как пытку, от нее сходили с ума. В общем, на второй этап я должен был отправиться туда, но увы! Товарищи, узнав, что на практику нас решили отправить в такой странный мир, были удивлены. В чем там практиковаться?