– Возможно, она и в самом деле в итоге станет твоей невестой, – выпалила Алена и сама же обомлела от собственной наглости.

Мишель рассмеялся.

– Да-а, Аленка, тебе палец в рот не клади!.. И знаешь, что я хочу тебе сказать?

– Что?

– Ты – лучшее, что случилось со мною за последний год, – перехватив ее недоверчивый взгляд, он серьезно кивнул, – можешь не сомневаться. Я не шучу.

Все получилось само собой. В его номере был мини-бар, в мини-баре, в свою очередь, оказалась бутылка ледяного шампанского. Мишель позвонил в круглосуточный ресторан при отеле и заказал шашлычки из креветок и свежую клубнику. В ожидании заказа они подключили ночной эротический телеканал. На экране потная блондинка не первой свежести фальшиво охала и выпучивала глаза, как выброшенная на берег рыба, в то время как сзади ее имел дюжий мулат с телом молодого Сталонне и отстраненным лицом умственно неполноценного. Они смотрели на смешно подпрыгивающую отвисшую грудь блондинки и хохотали, как сумасшедшие. Как на заказ, блондинка все время орала: «Ya! Ya!!! Dast ist fantastisch!» – как будто бы это был не настоящий порнофильм, а комедийная пародия.

А потом Алена ела прохладную клубнику из его рук. Он делал глоток шампанского прямо из горлышка бутылки, приникал губами к Алениным губам, и она целовала его, стараясь не пролить ни одной винной капельки. Переключились на MTV. Под мелодичные завывания Кристины Агилеры он спустил платье с ее плеч.

В ту ночь Алена так и не уснула. Опустошенный сексом Мишель что-то бормотал во сне, она успокаивающе гладила его по волосам. Что это были за волосы – гладкие как шелк, ухоженные, густые, такие редко встречаются у взрослых мужчин! Его расслабленное лицо выглядело таким молодым – невозможно было поверить, что ему сорок два года. Алена смотрела в это лицо как завороженная и думала, что под натиском таких неожиданных новых впечатлений она вполне может отпустить Валерия Рамкина, вытеснить из своего существа его образ, заметно поблекший за эту ночь.

Выходные пролетели как одна минута. Несмотря на то что за эти дни Алене толком не удалось поспать, она была свежа, как майский одуванчик. Ее сердце пело – причем, кажется, какую-то попсу, милую в своей примитивности. Еще бы! У нее роман! В нее, рыжую семнадцатилетку, влюблен мужчина – да такой, которому вслед томно оборачиваются бледные британские девы. А он смотрит только на нее, Алену. И все время держит ее за руку. Нежно мусолит ее ладошку в своих руках. Покупает на углу улицы букетик свежих розочек и дарит ей – у всех на глазах. Наверное, со стороны они похожи на парочку из рекламного ролика – этакое концентрированное прилизанное счастье.

На конференции было скучно. Алена сидела на самом заднем ряду и рисовала в блокноте звездочки и сердечки. И пару раз попробовала написать: «Алена Петрова». Алена Петрова. Простовато, конечно, но не так и плохо. Видели бы ее сейчас бабушка с мамой! И Галина! И Янка! И Анфиса! Вот бы все удивились…

В duty free он купил ей дорогой шейный платочек в цветастых бабочках и духи «Бритни Спирс» – аромат показался Алене сладковатым, зато ей очень уж приглянулся флакон, носить такую вещицу в сумочке – одно удовольствие.

– Какой же ты все-таки еще ребенок, – Мишель с умилением смотрел, как она крутит обновки в руках, – тебе точно уже есть восемнадцать? А то ведь меня могут и посадить.

– Ты же видел мой паспорт, – смеялась Алена в ответ, – и потом, тебя в любом случае не посадят, ведь ты же на мне женишься!

Он ничего не отвечал, но с готовностью смеялся в ответ.

В «Домодедово» их встречали его коллеги. Двое мрачноватых мужчин в одинаковых серых костюмах и дама не первой свежести в цветастом летнем пальто. По степени ее набриолиненности (ну кто ранним утром не поленится завить волосы в плавные волны, неспешно покрыть физию тональником и едва заметными стрелками подчеркнуть кошачий разрез глаз?!) Алена догадалась, что мадам к Мишелю Петрову неравнодушна. С каким радостным энтузиазмом она заключила его в приветственные объятия, как заблестели ее глаза, как разрумянились щеки! Алена инстинктивно сильнее прижалась к плечу Петрова и уверенным хозяйским жестом взяла его под руку. Вот так-то, знайте наших. Нечего зариться на чужое, мон ами.

– Светочка! – обрадовался влюбленной даме Петров. – Ну как вы тут без меня?

– Все путем! – с кокетливой веселостью отозвалась она, – договоры подготовлены, сценарий презентации утвержден, проектор куплен.

– Ты просто чудо, что бы я без тебя делал?

Алена и сама не поняла, как это получилось, но ее вдруг словно оттерли на задний план. То есть она по-прежнему висела на рукаве Петрова, однако все вели себя так, словно никакой Алены в радиусе десяти метров и в помине не было. Они говорили о своем – о каких-то тиражах и допечатках, о книжной ярмарке во Франкфурте, о скандальной певице, которая решила написать мемуары о том, как она работала стриптизеркой в Бутово, и о каком-то Табуретнике, который требует повышения гонорара. Алена не могла прорваться даже на периферию этого разговора и чувствовала себя полной идиоткой, манекеном, на который все обращают внимания не больше, чем на мебельный гарнитур. Она пару раз пыталась вставить какую-то реплику, но никто даже не поворачивал к ней головы. Наконец они вышли на улицу. Алена немножко приободрилась – встречающие прибыли на огромном «Хаммере», а ей всегда хотелось побывать внутри такого гигантского авто. Но Мишель, обернувшись к ней, вдруг с милой улыбкой сказал:

– Алена, мне сейчас на работу, мое издательство не в центре, так что нам едва ли по пути. Тебе найти такси или сама справишься?

Она даже не сразу поняла, что он имеет в виду. А Петров явно не собирался затягивать прощание.

– Так что? Соображай быстрее, у меня совещание через полтора часа. Вот и молодец, – он покровительственно потрепал ее по плечу, и в этом жесте не было ни миллиграмма эротизма, – было приятно с тобою познакомиться. Ты настоящий профессионал, и я очень доволен сотрудничеством. Так и передам Марине Аркадьевне.

Смысл его убийственных слов доходил до Алены постепенно.

– Но…

– Ах да, чуть не забыл, – со смешком он хлопнул себя ладонью по лбу и достал из кармана запечатанный конверт, – это тебе. Здесь немножко больше, чем мы договаривались, но ведь и ты пошла на некоторые уступки, не так ли?

– А как же…

– Ну все, солнышко, мне пора, – все же он наклонился и чмокнул ее в щеку, то был холодный формальный поцелуй не страстного любовника, но дружелюбно настроенного коллеги.

И вдруг Алена перехватила на себе взгляд приехавшей за Мишелем женщины. Не то чтобы торжествующий, нет. В меру любопытный, с легкой долей презрения – так смотрят на извивающихся на подиуме стриптизерш: вроде бы и ляжки у них заманчиво крепкие, но, с другой стороны, чему завидовать-то, если любой желающий может игриво их облапать?

И вот он ушел, а она еще долго металась по аэропортовой стоянке, не понимая, что же произошло, почему его отношение так резко изменилось, неужели у него с этой гранд-дамой роман?! А потом до нее все-таки дошло: Мишель Петров не был ни подонком, ни легкомысленным самцом, ни слащавым ловеласом, просто он изначально относился к ней как к обслуживающему персоналу! Просто он был из тех городских обаяшек, которые знают по именам всех официантов из кафе, куда они ходят на бизнес-ланч. Которых никогда не штрафуют гаишники, которые заигрывают со стюардессами и проводницами и всегда получают лучшие купе и лишние одеяла. Он всего лишь хотел казаться милым – на всякий случай. А она поверила, «повелась», предложила ему полный комплекс услуг, курортный роман в миниатюре.