— Боже милостивый, так он именно это предлагал вам на этом вот месте?

Мерзавец! Николас вдруг ощутил острую вспышку глубокой ненависти к посягательству на Поппи, на женщину, которая должна принадлежать ему и только ему, никому больше.

— Я не хотела говорить вам об этом, ведь мы должны выполнить задание, вы помните? Мне кажется, вы об этом немного забыли во время суматохи с гусем.

Николас положил руки ей на плечи.

— Я сказал вам прошлой ночью, что забываю о задании, когда вы рядом. И поэтому необходимо отказаться от вашего участия в деле. Отправляйтесь домой, будьте послушной нареченной и позвольте мне самому провести операцию.

— Нет, — решительно возразила Поппи, — Это несправедливо. Ведь именно я обнаружила записку в трости. Если бы я этого не сделала, вы могли бы ничего не узнать. И секретные службы поручили бы дело кому-то другому. В соборе Святого Павла я вам сказала, что хочу принять участие в деле.

И она улыбнулась ему — едва заметной лукавой улыбкой.

— Отлично. — Николас вздохнул. — В таком случае проявите ваши способности. Используйте влечение, которое Сергей питает к вам. Используйте ваш магнетизм Старой Девы и устройте обед в честь князя. Это удовлетворит его гордость.

— Я? — Брови у Поппи взлетели вверх. — Званый обед? Я не смогу это сделать. Папа не позволит.

— Вы заявили, что хотите принимать участие в деле. И вы утверждаете, что Старые Девы отважны и готовы на все.

Поппи прикусила губу.

Господи, как она очаровательна в этом смущении и неуверенности в себе…

Его желание обладать ею было безумным. И совершенно нелогичным. В Лондоне тысячи и тысячи девушек. Но та, которая стремилась принять участие в работе на секретные службы, та, что привыкла верить, будто любит русского князя, та самая, что то и дело давала Николасу поводы сбежать от нее, — эта вот Старая Дева! — оказалась единственной девушкой, вместе с которой он хотел и смеяться, и препираться.

И сделать ее своей.

Два дня прошли с начала богатого событиями визита Поппи к Колдуэллам. Миссис Трэверс покинула имение, сияя счастливыми улыбками, — ее драгоценная подвеска к ней вернулась. Наташа благополучно уехала в Лондон, где некому было заботиться о Борисе, кроме нее самой. И даже князь Сергей устремился в город с еще более возросшим самомнением, скорее всего потому, что все лондонские газеты поместили на своих страницах заметки с недоуменными вопросами по поводу того, куда он исчез на несколько дней.

Драммонд самым бесцеремонным образом оставил Поппи у нее дома, сославшись на какое-то неотложное дело.

Утреннее солнце уже разбросало по гостиной в доме номер семнадцать на Клиффорд-стрит золотые полосы света, когда лорд Дерби вошел туда, держа в руке карточку кремового цвета из плотной бумаги.

— Дочь моя, — обратился он к Поппи тоном, в котором прозвучало подозрение, — что это такое?

Поппи ожидала этой минуты со смешанным чувством страха и вызова. Она отложила в сторону недавно начатую вышивку по канве, на которой должно было появиться изображение Зимнего дворца, и взяла у отца карточку.

— Это приглашение к обеду на завтрашний вечер. — Поппи надеялась, что не услышит извинения с отказом присутствовать на обеде. — Я решила пригласить на обед русских князя и княгиню, а также графа и графиню Ливен.

Замысел заключался в том, что если приглашение придется по вкусу Ливенам, то в порядке ответной любезности они могут пригласить ее и отца, а также Драммонда к себе по какому-нибудь подходящему случаю. И тогда она и Николас, быть может, сумеют еще до бала взглянуть на портрет Розовой Леди.

— Я умею читать, — заметил лорд Дерби, усмехнувшись. — Мне также известно, что такие же точно приглашения посланы Драммонду и еще кое-кому из моих знакомых.

Тетя Шарлотта отложила свое вышивание.

— Надеюсь, выбор гостей хорошо продуман, — сказала она.

Лорд Дерби сверкнул на нее глазами.

— Я в этом уверен, Шарлотта. Но чего ради устраивать званый обед?

— А почему бы нам и не устроить небольшой званый обед? — в свою очередь, задала ему вопрос старшая сестра.

— А потому… — Он не договорил и поджал губы.

Поппи встала.

— Мы давно уже ничего подобного не устраивали, папа. С тех самых пор, как… с тех пор, как умерла мама.

Лорд Дерби уставился на дочь, без сомнения намереваясь остудить ее пыл этим взглядом, однако Поппи не дрогнула.

— Пора предпринять что-нибудь новенькое, — только и сказала она, но тут же на всякий случай добавила: — Надеюсь, ты будешь с нами за столом.

— Тебе следовало спросить меня об этом заранее.

Поппи это понимала, однако понимала и то, что поступи она таким образом, отец непременно ответил бы отказом.

— Не позволяй кухарке готовить то, что мне не по вкусу, — сказал отец.

— Постараюсь сделать все, что от меня зависит, — улыбнулась Поппи.

После чего лорд Дерби направился к входной двери.

Остаток утра Поппи провела, составляя меню обеда с кухаркой и советуясь с экономкой до тех пор, пока не почувствовала, что задуманный ею обед пройдет гладко и гостям понравятся поданные блюда. За полдником они с тетей Шарлоттой обсуждали, как рассадить гостей, и тут в столовой появился Кеттл с записочкой от княгини Наташи.

Тетя Шарлотта прочитала послание и подняла глаза на Поппи.

Княгиня Наташа принимает наше приглашение с одним условием. Она просит нас посетить салон некоей начинающей свое дело модистки на Оксфорд-стрит, одной из ее бывших горничных. Вроде бы там есть готовые платья, которые, как считает княгиня, вполне можно надеть на званый обед. Она была бы рада, если бы мы отыскали это заведение, так как ее протеже не только весьма искусна в своем деле, но и дорога ее сердцу.

— Как это любезно со стороны Наташи! Я приятно удивлена тем, что она может подумать о ком-то еще, кроме самой себя и своих собак. — Поппи рассмеялась. — Она делает нам замечательное предложение — приобрести новые платья по случаю званого обеда. Уже готовые тем более приятно купить, поскольку сшить их нет времени.

— Очень хорошее предложение, — утвердительно кивнув, согласилась тетя Шарлотта. — Я рада, что Драммонд уже оказал на тебя доброе влияние.

— Неужели?

Поппи опустила ложку, весьма удивленная словами тетки.

— Полагаю, что так и есть, — ответила тетя Шарлотта и посмотрела на племянницу испытующим взглядом.

Поппи почувствовала, что краснеет.

— Ох, извините меня, тетя Шарлотта, я вас покидаю. Мне пора к модистке.

Она вдруг почувствовала определенную неловкость. У нее еще куча дел. Да и нет никакого смысла вступать с тетей Шарлоттой в пререкания насчет герцога Драммонда, когда до званого обеда осталось так мало времени. К тому же сама тема обсуждения была для нее неловкой. А теперь настало время сосредоточиться на мелочах, на планах… да еще платье.