Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Радмир повертел в руке оружие. Гладкая, бросавшая отблеск сталь выхватила отражение Волка. Вольнов представил, что нужно бы попасть на тот самый луг, где собирали травы его матушка, Заря и Мелкая. Или, как вариант, в избушку отца.
Хитрый страж умудрился выбросить руку вперед и коснуться локтя Жени прежде, чем фигуры растаяли в воздухе. А когда Лисичка открыла глаза, они, все трое, уже были в нужном месте.
Все трое тяжело дышали, а Женя нервно хохотнула.
– Ты как? – взволнованно спросил Радмир.
– Ничего вроде, – фыркнул Клим, а Женя рассмеялась.
– Нарываешься, страж, – пригрозил Волк, но совсем не злобно, скорее, для профилактики. Понимал, что дополнительные силы опытного воина лишними не будут. Никто ведь не знает, что именно ждет их.
* * *
Войцех воспользовался «пропуском». Времени у хищника было катастрофически мало. Час, а то и меньше. Но за отобранные обманом минуты он планировал успеть многое. Вернее, совершить две вещи: отобрать топор и убить Волка.
«Пропуск» сработал четко. Разноцветная пыльца рассыпалась по щелчку пальцев, укрыла его, укутала с головы до ног легким полупрозрачным покрывалом, и он шагнул к границе.
Густая, вязкая, точно смола, поверхность озера, выполнявшего в Межмирьи роль дверей, на секунду стала прозрачной. Это означало, что врата не распознали в нем слугу Чернобога, как и запрет на возвращение. Выходит, сработало!
Клык выпрямился в полный рост, когда оказался по ту сторону. Все здесь было другим. Воздух вкуснее, краски ярче. А главное, хищник мгновенно ощутил принадлежавшую ему вещь. Верный, боевой друг находился в паре сотен метров от него. И Клык, с приглушенным рычанием, двинулся вперед.
Глава 18
Волк чуял опасность. Адреналин подскочил в крови, но тело охватила решимость. Как прежде, перед боем.
Вот только на Потерянном острове ему, кроме собственной шкуры, спасать и защищать было некого. А сейчас – за спиной Лисичка и их малыши. Жены братьев. Родители.
Сейчас у Радмира была цель, к которой он стремился дойти любой ценой. Даже если понадобиться – ценой собственной жизни и души.
Топорище привычно холодило ладонь. Воздух начали пронизывать искры силы Верховного. Тихомир медленно шел позади, опустив и чуть раскинув руки, будто впитывал все, что добровольно отдавала природа, готовый пустить эту мощь в ход.
Дим держался на расстоянии, пусть и рвался в бой. Не самое подходящее время, но Радмир мельком подметил, как сильно возмужал младший брат. Из тощего и несуразного пацана стал достойным вожаком целого клана. Кто бы мог подумать! Оказалось, что жизнь умеет удивлять.
Волк не менял облика на звериный. Замер на середине перехода, понимая, что в схватке с Клыкастым больше пригодится топор, нежели когти и клыки.
Враг появился, как и говорила Мелкая, из озерной глади. Омерзительная, сочащаяся черной гнилью, с зияющими впалыми глазницами и острыми желтоватыми клыками, с которых стекала слюна.
Мерзкое зрелище. Впрочем, внешность полностью отражала душу Клыкастого.
– Волк! – уродливая пасть извергала звуки, похожие на рычание. А длинные когтистые лапы вспороли траву.
Радмир молча и решительно двинулся вперед. И чем ближе был Волк к противнику, тем больше становился он сам. С каждым шагом Клык увеличивался в росте, превращаясь в гиганта.
Радмиру пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть врагу в лицо. Капающая слюна, шипя, прожигала в земле рваные дыры. От острых черных когтей, скользящих плавно, играючи, оставались глубокие борозды, а трава, точно скошенная, опадала к ногам монстра и моментально истлевала.
– Жаль, не убил тебя сразу, когда была возможность, – прошипел Клык, а Радмир утробно и угрожающе зарычал.
Завязался бой. Радмир нападал, братья страховали. Клыкастый дрался нечестно, использовал сгустки ядовитой вязкой слизи, от которой приходилось уворачиваться, потому что каждая капля – смертельна.
Швырнув топор точно в цель, Радмир отсек левую руку монстра. Та, упав на землю, извивалась, словно змея.
Тихомир, отшвырнув отрубленную конечность, опередил Клыка до того, как монстр до нее добрался. Взвыв, чудовище с удвоенными силами ринулось на Волка.
Острое лезвие легко, лаская, прошлось поперек груди. Черная густая кровь потекла по изуродованной коже.
Еще взмах и смертоносное оружие выполнило свою задачу. Обезглавленный монстр рухнул на колени. Уцелевшая рука повисла плетью вдоль тела. Через множественные раны, нанесенные Радмиром, хлюпая, полилась кровь. И вот Клыкастый уже стоял в вязкой, черной жиже, которая вдруг начала дымиться.
Беззвучно вздымалась грудная клетка монстра. Кости, ломаясь с хрустом, осыпались и исчезали в клубах черного пара.
Волк отер ладонью кровь с рассеченной брови. Выдохнул. Пожалуй, этот бой был самым коротким, но самым жестоким и важным во всей его карьере бойца.
– Прибрать бы, – словно прочел мысли братьев, произнес Добромир.
И вдруг обернулся. Вполголоса выругался.
– Ну кто бы мог подумать, что эту троицу реально удержать в доме?! – проворчал Дим, а братья синхронно обернулись.
Вольновы грозно смотрели на то, как их жены приближаются к ним, пересекая небольшую лужайку. Высокая трава выравнивалась, закрывая следы минувшей драки. По желанию нимфы и взмаху ее тонкой ладони в воздухе, луг возвращался к своему первоначальному виду, скрадывая изъяны. И медленно проваливающегося в бездонную черную лужу монстра уже не было видно. Уродливое тело закрывал черный дым, клубясь и оплетая, точно змеиные изогнутые тела.
– Я честно старался, – хмыкнул Клим, который ни на шаг не отставал от Жени.
В любой другой ситуации Радмир все же выбил бы парню челюсть. Но силы иссякли. Ноги едва держали, пришлось опереться на «подарок» Богов.
Лениво, восстанавливая дыхание, Волк смотрел, как к нему плывет, утопая по колено в зеленой траве, Лисичка.
Было муторно на душе, но и тепло от ее взгляда. Волнение Радмир списал на минувшую схватку. Все ведь теперь позади, все прошло и переживать больше не о чем.
Краем глаза Волк отметил, как Тим молчаливо обнимал свою нимфу. А Мелкая, внезапно перекинувшись в волчицу, повалила Дима на обе лопатки в траву.
Клим тактично отвернулся, предоставив Радмира и Женю самим себе.
Волк решил, так уж и быть. Пусть страж живет без выбитой челюсти, по крайней мере, до завтра.
– Люблю тебя, – выдохнула Женя, когда Радмир, наклонившись, обнял хищницу.
Занятые своими женщинами, братья Вольновы совершенно не заметили едва уловимого движения в глубокой траве. Да и сложно было распознать шевеление, легко принять его за дуновение ветерка, трепавшего тянущиеся к солнцу ростки.
Клим ощутил, как волосы на затылке становятся дыбом, его зверь чуял опасность. Стремительно развернулся. Не
