Хлоя. Она что-то задела во мне с первого взгляда и прикосновения. Как может быть столько нежности в твёрдом взгляде? Столько достоинства и простоты в мягкой улыбке, когда ты ей откровенно хамишь? Меня одновременно дико бесит это её сострадание и

тепло в глазах и голосе, и в тоже время я хочу получить дополнительную порцию её участия. Искренность, доброта, нежность, преданность и способность видеть сложные вещи простыми — редкие нынче качества для современной девушки. А эта непосредственная, как ребёнок. Видимо, до сих пор верит в сказку, что мир спасёт любовь. Она как котёнок, который ластится к тебе несмотря на то, что ты его отталкиваешь. …Идиотское состояние надежды «а вдруг ты и правда кому-то нужен». Не пойму откуда оно во мне проклюнулось, но праздновать наше день рождение я примчался к Рэю раньше всех. Захотелось увидеть её ещё раз, чтобы ко мне ещё раз ласково прикоснулись и нежно улыбнулись, чувственно закусив свою пухлую губку. Ноги у меня пусть и не работают, зато член иногда мне напоминает о половой жизни, от которой я с таким мазохизмом отгородился. Хлоя возбудила моё каменное сердце.

Но я как придурок со стажем не умею принимать женскую заботу и внимание, обязательно нужно бубнить, хмуриться и язвить, как же без подколов, я ведь на девяносто девять процентов уверен, что меня нельзя любить. …Грубый идиот, слишком умный, чтобы быть простым. А она смотрит на меня этими своими большими тёплыми карими глазами, давая мне понять, что я ей нравлюсь. Как тут не растеряться? Ты вроде такой засранец, а тебя всё равно выбрали.

А когда она призналась при всех, что до сих пор девственница, и заговорила о цели, предложив мне встать на ноги и стать её первым и как я понял единственным — меня чуть полностью не парализовало. …Её доверие, её вера в меня, и её интерес к мой персоне для меня слишком большая честь. …Но я попался. Чувствую потребность видеть эту девушку, ворчать в её присутствии, ловить её взгляды. Чёрт, даже мечтать о прикосновении. Даже зверю нужна ласка, а я уже и не помню, когда меня кто-то искренне ласкал, может, такого никогда и не было. Точно не было, чтобы с любовью и нежностью, без остатка.

Я так ждал, что Хлоя придёт на слушание, постоянно косился в зал. И из-за того, что она так и не явилась даже не испытал удовольствия, раздавив Натали, размазал эту заносчивую суку, ещё раз доказав свой профессионализм, но на сердце горечь, ведь Хлоя этого не видела.

— Даррен, Хлоя в реанимации… — Стефани стала белее снега, пытаясь сдержать дрожащие губы.

— Быстро в машину! В мою, я поведу! — рявкаю ей, покатив по коридору. — Гас, нужен зелёный коридор до больницы. Срочно. Устроишь сопровождение? — перехватываю в коридоре знакомого копа. И через пятнадцать минут мы уже в западной части города, а ещё через пять минут доктор уже рассказывает нам о состоянии Хлои, получив от Стеф разрешение на операцию. У моей девочки от удара образовалось внутричерепная гематома, которая давит на мозг. Остаёмся ждать. Я молчу, Стеф тихо ревёт, размазывая слёзы по щекам, поэтому отправляю сообщение Рэю, чтобы кто-то смог прижать её к своей груди и успокоить. Я этого делать не умею, в таких ситуациях сложно подобрать нужные слова. Как можно утешать и уговаривать, что всё будет хорошо, если ты не можешь быть на сто процентов уверен в результате, я привык смотреть фактам в лицо.

— Ты должна сообщить родителям.

— Не могу, — всхлипывает она, теребя мокрую салфетку. — У мамы слабое сердце! Да и отец может этого не вынести!

— Поверь, они не вынесут того, что ты вовремя не сказала им правду. А если что-то пойдёт не так и Хлоя не выживет? Ты подумала, что с ними случится тогда или ты и это от них скроешь?

— Как ты можешь быть таким жестоким?! С ней всё будет хорошо! — вскинулись на меня злые зарёванные глаза, будто это я виноват, что её сестра оказалась на операционном столе.

— Это не жесткость, это реализм. Может быть, я больше твоего хочу, чтобы операция прошла успешно, — стараюсь говорить спокойно, но меня уже начинает злить эта женская паника. — Я просто советую тебе, как лучше. Позвони родителям. О, вон по коридору несётся твой неземной принц, может хотя бы он вставит тебе мозги.

Боже, неужели все влюблённые выглядят так по-идиотски нелепо? Увидев Рэя, она расплакалась ещё сильнее. Он прижимает её к себе, гладит по голове, целует слёзы и что-то шепчет на ухо.

— Убеди её, то родители Хлои должны быть в курсе текущей ситуации, — ловлю встревоженный взгляд брата, женские слёзы вышибут из седла любого ковбоя.

— Я знаю, что это нужно сделать, но я не смогу это произнести! — трясёт головой Стефани. И конечно же Рэй берёт в руки её телефон, отходит в сторонку и лично сообщает эту новость. Сдержанно и спокойно, без соплей. Возможно, так даже лучше, иначе, услышав в трубке рыдания ещё одной дочери можно получить инфаркт, не отходя от телефона. — Ты наш герой, — бросаю я ему в своей привычной манере, когда он садится рядом. Для более мощного эффекта отправляю сообщение нашей матери. Потенциальная семья должна быть в полном составе. С Рэем и Стеф уже и так всё ясно, они без пяти минут муж и жена, а если Хлоя выживет, на что я надеюсь до зубовного скрежета, я планирую сдаться на милость этой девушки, позволить ей меня полюбить и влюбиться самому. А может я уже влюблён, если даже не выбросил ту обёрточную бумагу, в которую она так старательно завернула пачку чая и банку кофе? Вот пусть и познакомятся родители будущего жениха и невесты.

Они примчались одновременно. Наша мама, несущаяся на всех парусах, уже успевшая посадить глаза на мокрое место, размазав косметику. Странно, когда я попал в больницу она так не всхлипывала. И родители Хлои. Сдержанный отец судья Палмер, поддерживающий под руку свою взволнованную и перепуганную жену, которая была на грани срыва. И стоило миссис Палмер увидеть ревущую Стефани, естественно плотину прорвало, и они стали плакать вместе. А когда к ним присоединилась ещё и наша мать, у меня сдали нервы:

— Вы вообще в своём уме? Мы что на похоронах? — рявкнул я на них. — А ну быстро прекратили эти слёзы, которые ни хрена не помогают! Вы и себе сделаете хуже и ей! Сели под стеночку, взялись за руки и молимся на крайний случай. Глядя на вас хочется удавиться или прилечь с сердечным приступом, что отцу уже скорее всего и грозит. Попросить для вас успокоительного?

— А вы кто, собственно говоря? Вернее, я знаю кто вы, мистер Болдер, ещё один. Я не пойму, что вы здесь делаете? — подаёт голос Мэтью Палмер, суровый судья в своём духе.

— Прощу прощения, ваша честь, что накричал на вашу жену. Я тут, потому что я парень вашей дочери Хлои, — вот как здорово подействовало, все удивлённо уставились на меня и замолкли. — Доктор дал обнадёживающие прогнозы. Есть кое-какие опасения, но организм Хлои молодой и сильный. Поэтому нам нужно просто подождать. А когда её привезут в палату подержать за руку пока она не очнётся. Левая рука моя. А ваша правая, договорились, миссис Палмер?

— А чего это одна рука твоя? А мне что за ногу её держать? — возмутилась вдруг Стеф, шмыгая покрасневшим носом.

— А тебя вообще нужно домой отправить и привести в чувство, — бросаю я ей в ответ, а она смотрит на меня с таким видом, будто ещё минута и она полезет ко мне драться.