Замираю, наполовину вытащив из пакета коробку с мюсли.

– И как это понимать?

Тобиас со злым огоньком в глазах теснит меня к кухонному столу.

– Это не ты. Это жизнь Сесилии Хорнер, которой ты могла бы стать до того, как узнала, что значит жить полноценной жизнью. Ты живешь не так, как та женщина, которая восемь месяцев назад провела встречу с правлением в чертовых сапогах с шипами, а в свободное от работы время сшибала спесь с противников.

– Ты утверждаешь, что я лицемерка?

Тобиас напирает:

– Да. Я тебя видел. Видел торжество в твоих глазах, когда ты ловила добычу. Я не виню тебя за жизнь, которую выбрала, но она не совсем подходит истинной тебе, не согласна?

– Я знаю, кто я такая.

– Правда? Потому что женщина, которая ушла от меня восемь месяцев назад, была намного отважнее той, которую я обнимаю по ночам.

Бросаю коробку с пастой на стол, и Тобиас раздраженно вздыхает. Он начинает отступать, но, передумав, разворачивается и бросается ко мне.

– Я не собираюсь вести себя так, словно мне, черт возьми, легко перестать все контролировать или быть во всем осведомленным, но и ты хотя бы признай и скажи, что не видишь для себя такой жизни. Ты прячешься, потому что я причинил тебе боль. Твоя уверенность пошатнулась, потому что я опять разбил тебе сердце.

– Не льсти себе, думая, что из-за тебя я выбрала такую жизнь в ту минуту, как вышла из твоего кабинета. У тебя больше нет влияния на меня. Ты потерял это право, – срываюсь я.

Стиснув зубы, вижу в его глазах боль, которую причинила своими словами, но отвожу взгляд и снова принимаюсь разбирать покупки. Тобиас не сводит с меня взора, пока я молча доделываю начатое, отказывая ему в ссоре, которую он хочет. Чувствую, насколько он разочарован, когда не принимаю его вызов. Между нами повисает тишина, вдруг Тобиас поворачивается и вылетает из кухни. Через несколько минут хлопает входная дверь, и я понимаю, что он ушел на очередную пробежку.

Тем же вечером, позднее, ощущаю, как Тобиас ложится на кровать и крепко прижимает меня к своей груди. Лежа в его объятиях, чувствую по его сильному биению сердца просьбу простить, желание все исправить, но молчу из-за высказанной им жгучей правды. Если после его срыва я тоже сделала верные выводы, то, выходит, мы оба сейчас плывем по течению.

Глава 17

Тобиас

Двадцать один год

– Чувак, да что с тобой сегодня? – сев на стул, спрашивает Тайлер, когда я подкидываю в огонь еще одно полено. Солнце заходит за деревья, а Шон и Доминик заканчивают ставить палатки.

После перелета я еще не отошел от смены часовых поясов, и реалии, в которых теперь живу между мирами, расплываются, пока осматриваю поляну. Меня начинает тяготить обязанность сохранять роли в каждом из миров, но не позволю этой обузе меня сдерживать. Тем более после сегодняшнего дня. Десять лет назад в этом самом месте я встал на путь мести за убийство родителей, и мое присутствие на поляне успокаивает, напоминает о том, на что я готов пойти, чтобы добиться этого возмездия. Однако пребывание здесь, в этом священном месте, вместе с тем позволяет понять, чего я уже добился и насколько близко к цели нахожусь.

– Позже скажу, – отвечаю я, смотря на Доминика, который садится на стул и встречает мой задумчивый взгляд. Прихлопываю присосавшегося к предплечью москита, а Шон откупоривает пиво. Вернувшийся с первого школьного собрания, подающий надежды квотербек Трипл-Фоллс еще одет в спортивную футболку.

– Я говорил тебе, что сегодня мы не пьем. – Пытаюсь выхватить у него бутылку, когда он подносит ее ко рту.

Шон сверлит меня взглядом.

– Переживи двухдневную футбольную тренировку, а потом говори, заслужил ли я бутылку пива. И для справки: родители у меня вообще-то имеются. Они живут через несколько улиц от твоего дома и научили меня отличать хорошее от плохого.

– И много пользы это тебе принесло? – подкалывает Тайлер.

– Это важно, – отрезаю я.

Шон пробегает взглядом по конфискованной бутылке, после чего я бросаю ее в огонь. Этим летом я должен был воссоединиться с братьями, но часто летал во Францию – в основном по приказам Антуана. Сейчас он мне еще нужен, поэтому я вынужден служить у него мальчиком на побегушках, пока не найду способ меньше от него зависеть. В Антуане я нашел нужное средство для достижения цели, он снабжал меня почти всем необходимым, но был жадным до богатства, поэтому этот человек – единственный, на кого сейчас могу положиться. С его стороны держать меня под контролем, сделать зависимым от него – верное решение, но это тормозит процесс настолько, что приходится предпринимать определенные действия, чтобы, если понадобится, суметь его превзойти.

– Может, уже закончим на этом? – говорит Тайлер, отвлекая меня от созерцания огня.

– Спешишь куда-то?

– Да, вообще-то, – отводит он взгляд.

– Он часто пропадает, – сообщает Шон. – И никому не говорит, кто она.

– Потому что нет никакой «она», – рявкает Тайлер.

Шон улыбается.

– Сдается мне, эта дама чересчур сопротивляется.

– Сдается мне, ты молочных зубов не досчитаешься, если не захлопнешь пасть.

Не обращаю внимания на их перепалку, смотря на Тайлера.

– Мне нужно что-нибудь знать?

В ответ он дергает подбородком. Тайлер явно что-то скрывает, и, судя по резкому ответу, это личное. Тут точно замешана какая-то женщина, и отчасти поэтому я созвал сегодня собрание.

Шон откидывается на спинку складного стула, а Дом резко вскакивает со своего и, пихнув Шона в грудь, опрокидывает его навзничь. Дом с Тайлером хохочут, а Шон чертыхается и встает, стряхивая со штанов грязь, а потом выуживает из джинсов пачку сигарет.

– Придурок, ты мне чертовы сигареты сломал.

– Курить все равно вредно, – отвечает Дом и достает из рюкзака косячок.

Приподнимаю бровь.

– Охренеть, ты сейчас серьезно?

– Еще как, брат, – обхватив губами косяк, шамкает он, а Шон зажигает «Зиппо».

– Повремени пока, – приказываю я.

Дом понимающе кивает и засовывает косяк за ухо.

– Как дела в гараже? – спрашиваю я, смотря на всех троих. – Есть успехи?

– Все готово. Как только получу денежную компенсацию, – говорит Дом. – Других предложений не поступало, потому что здесь ни у кого нет денег его купить.

Нахмурив брови, Тайлер подхватывает:

– А зачем нам гараж при всех прочих наших делах? Это просто прикрытие?

– Нет, – отвечаю я, снова переводя взгляд на костер. – Это будет законным бизнесом. Мы будем чинить тачки и брать за это плату. По законам этого штата