Если бы Ганнибал перешел Апеннины южнее Болоньи, то попал бы в Этрурию. Римляне не доверяли этрускам, но теперь территорию древнего этрусского государства заполняли латинские поселения, горячо преданные Риму. Дальше на юг, в центре Итальянского полуострова, находились пять больших колоний и сам Рим. Только на оставшейся территории к югу от Рима и к востоку от Апеннин, огромной области, занятой пятью колониями, преданность жителей вызывала сомнение. Греческие города на подъеме и носке «сапога» стали союзниками Рима только в 270 году до н. э. после тяжелой войны и весьма неохотно. Племена бруттиев, лусанов и самнитов были злейшими врагами римлян. Эти замечательные воины могли стать благодатным материалом для вербовщиков Ганнибала.[270] Однако даже если бы Ганнибалу удалось переманить на свою сторону население этих областей, римляне все равно сохранили бы преимущество в людских резервах, особенно если бы эти вновь сформированные войска согласились защищать только свои города, как это делали многие, вместо того чтобы участвовать в кампании Ганнибала.

Стратегические ограничения вызвали ряд оперативных ограничений, которые еще больше уменьшили шансы Ганнибала на победу. Во-первых, при необходимости война Ганнибала должна была быть наземной войной при незначительной поддержке с моря. В отличие от первой войны Карфаген не мог надеяться ослабить волю римлян, уничтожая крупные воинские подразделения римлян на море. Все потери в людях должны были быть в результате ближнего боя, где был велик риск больших потерь в армии Ганнибала, а пополнить ряды было делом весьма непростым. И здесь преимущество римлян в людских ресурсах могло сыграть решающую роль. Во-вторых, война должна была вестись главным образом в материковой части Италии. Победы карфагенян где-нибудь в других местах не представляли особой угрозы политическому урегулированию. Кроме того, с учетом господства римлян на море карфагеняне не могли вести войну в другом месте. В-третьих, по той же причине Ганнибал должен был вести свою армию по суше. Его армии пришлось пройти более тысячи миль с базы в Новом Карфагене до галльских союзников в долине По. Прежде чем подойти к Пиренеям, армия Ганнибала должна была пройти более двухсот миль по территории враждебных племен в Испании. Армия Ганнибала должна была перейти через Альпы, чтобы попасть в долину По. После столь длительного и трудного похода потери армии должны были составить по крайней мере 20–25 процентов.[271]

Оказавшись в Италии, Ганнибал должен был найти способ восполнить потери. В-пятых, в Италии Ганнибалу следовало лишить римлян превосходства в людских ресурсах или за счет боевых потерь, или за счет политического отступничества союзников Рима. В-шестых, Ганнибал должен был помешать Риму нанести решающий удар по Карфагену или в Испании, когда его армии находились в Италии, который бы положил конец войне.

И наконец, было ясно, что не удастся полностью победить римские армии. Стратегическая цель Ганнибала заключалась в том, чтобы подавить волю римского сената и добиться раскола римско-италийского союза. В этом случае Карфаген вполне мог заключить договор на выгодных для себя условиях и, возможно, даже вернуть Корсику, Сардинию и Сицилию. Учитывая значительные стратегические и оперативные ограничения, Ганнибал был вынужден выработать стратегию, сопряженную с большим риском, которая позволила бы, несмотря на все ограничения, все же сделать попытку достичь поставленных политических целей. Таким образом, основная цель Ганнибаловой войны была политической — сломить волю римского сената. Однако эта цель не исключала готовности напасть на Рим, если представится такая возможность. Однако оставался вопрос, были ли в распоряжении Ганнибала необходимые средства для достижения этой цели?

Ганнибал, возможно, считал, что у него есть реальный шанс на успех. Его оперативная опенка кампании по вторжению в Италию была основана на следующих предположениях. Во-первых, у римлян не было постоянной армии, готовой к крупномасштабной войне, а значит, потребуется время для ее создания. Отсутствие постоянной армии означает, что римляне не могут сконцентрировать силы, пока не возникнет чрезвычайная ситуация — в данном случае вторжение Ганнибала. Следовательно, они не могут ни упредить его вторжение, ни быстро отреагировать на него, и, значит, сработает фактор внезапности. Во-вторых, армия Ганнибала была превосходно обученной, закаленной в боях, почти профессиональной армией, что даст ей преимущество в сражениях с римлянами. В-третьих, его армия проделает путь из Испании в Италию по суше, отказавшись от опасного и дорогостоящего варианта вторжения с моря. Кроме того, из-за сложного рельефа местности, по которой будет проходить маршрут, римлянам будет трудно перехватить и остановить наступление армии Ганнибала. В-четвертых, в Италии Ганнибалу не составит труда соорудить любую осадную машину в зависимости от требований оперативной ситуации. Затем, у него была реальная возможность усилить армию за счет цизальпинских галлов, уже поднявших восстание против римлян. И наконец, поскольку успех порождает успех, он мог надеяться на то, что, после одержанных им побед над римлянами на их территории, на его сторону перейдут некоторые италийские города. Ганнибал, безусловно, правильно оценивал сложившуюся ситуацию, тем более что занимать оборонительную позицию было неразумно.[272]

Ганнибал понимал, что Рим не объявит войну до тех пор, пока не будет разработан план ведения войны. Разведывательная служба, вероятно, уже сообщила Ганнибалу о публично объявленных планах Рима сформировать шесть легионов, и Ганнибал сделал вывод, что римляне разработали стратегию ведения войны с карфагенянами на два фронта. Рим собирался вторгнуться в Испанию, вступить в борьбу с армией Ганнибала и связать ее боями, не оставляя в покое ни на минуту, а в это время вторгнуться с Сицилии в Африку и напасть на Карфаген. Не имея возможности помешать передвижению римских кораблей по морю, Ганнибал должен был первым нанести удар на земле. С этой целью он разработал план, согласно которому его многочисленная армия должна была пересечь Испанию, перейти через Пиренеи, Альпы и выйти в долину реки По.

Он делал ставку на то, что потрясенные этим ходом римляне откажутся от разработанного плана и не станут вторгаться в Африку. Готовые к вторжению римские силы, сконцентрированные в Лилибее, могут быть переброшены на север, чтобы вступить в борьбу с армией Ганнибала. Если он будет быстро перемещаться и минимизирует людские потери во время длительного перехода, если галлы сдержат слово, выставят войска и обеспечат поставки продовольствия, то Ганнибал может оказаться в долине с большой армией и заставит Рим отреагировать на его инициативу. В общем, это была рискованная затея.