табуретке, а вокруг тебя измерительная лента парит и иголки. Так и ждешь, что мастер потеряет концентрацию, а ты глаз.

- Да,- согласилась Хестер,- для меня это тоже было весьма травмирующе.

- За стол,- цыкнула на девиц декан,- и берем ложки.

В общем, обед прошел довольно мучительно для Милли, и утомительно для Хестер.

- Зачем все это было сделано? – прямо спросила леди Аргеланд, когда слуга собрал всю посуду и оставил на столе лишь чай со сладостями.

- Старые семьи возмутились несправедливостью,- Кадди взяла кусочек колотого темного шоколада. – У нищенки и селянки есть дуэнья, а у благородных и богатых леди – нет. Да еще и этот скандал.

- Скандал?

- Легранье потерял не только репутацию, но и надежду улучшить свою жизнь,- декан Леар взяла чашечку с чаем и, пригубив ароматный напиток, отставила ее в сторону,- он решил скомпрометировать одну из девушек. Выбрал ту, за кого некому заступиться.

- А смысл? – оторопела Милли,- если заступиться некому, то и денег нет.

- Есть земельный надел,- криво усмехнулась Кадди. – Но Легранье недооценил женскую дружбу и отцовскую любовь. Так что третий сын барона сейчас в темнице, а несчастная сирота стала принятой кровью – подруга назвала ее сестрой, а лорд-отец подтвердил.

- И все, разумеется, стало достоянием сплетен,- покачала головой Хестер. – Ей будет трудно.

- Сплетни подкорректированы должным образом, а Легранье никому ничего не скажет.

- Рассчитываете на благородство мерзавца? – удивилась Милли.

На что декан Леар расхохоталась:

- На отсутствие языка!

После обеда декан Леар отправила подруг в малую библиотеку. С наказом найти и выучить усредненную программу Большого Императорского Бала.

- И карту первого этажа Зеркального Дворца.

- Мы будем там? – ахнула Милли. – То есть, мы станем частью того самого Бала?!

А Хестер с горечью подумала о том, что если бы все шло так, как шло, то она бы стала частью этого праздника без всяких отборов. Именно на Большом Императорском Балу отец собирался представить свою дочь собранию лордов и, как и всегда до этого, потребовать имперскую защиту для носительницы редкого дара.

«Кто знает, быть может, мой истинный тоже был бы на этом балу. И впервые в истории моего рода мы могли бы рассказать детям романтичную, а не смешную и постыдную историю знакомства», подумала леди Аргеланд.

Два часа подруги корпели над картами. Усредненная программа Большого Императорского Бала оказалась сборником традиций и курьезов, что сопровождали этот самый бал на протяжении последних двух столетий.

- Я хочу пройти Коридор Цветов,- выдала вдруг Милли,- а что? Вдруг мне повезет!

Хестер подавила улыбку и, пожав плечами, спросила:

- А что тебя сдерживает?

- Н-не знаю,- подруга смутилась до алых щек,- просто вдруг кто-то подумает, что я иду туда за поцелуем?

Коридор цветов или, как его называли юные выпускницы пансиона мадам Тотрийон, «Коридор благонравных поцелуев» являл собой шедевр магической мысли. Заполненный золотым м розовым светом, он позволял юным леди испытать всю сладость первого поцелуя и, при этом, сохранить свою анонимность. А вот мужчинам анонимность не грозила – леди навсегда запоминали того, кто подарил им этот незабываемый опыт.

- А я просто хочу посмотреть его изнутри, говорят, что он невероятно красив!

Милли явно намекала на то, что вдвоем не так страшно. Магия все равно разделит двух подруг, но это будет потом!

- Я не против,- Хестер улыбнулась,- главное, чтобы воспоминания приятные остались!

- Ой, да я не думаю, что кто-то из лордов рискнет войти в коридор. Поцеловать невесту императора – сомнительное удовольствие,- фыркнула Милли. – Особенно, если попадется его истинная.

- Целовать нас будут только если других поцелуев не было,- напомнила леди Аргеланд. – Ты помнишь? Первый поцелуй.

Подруги, не сговариваясь, рассмеялись и, зашикав друг на друга, уткнулись обратно в публичную карту.

- Я не могу это запомнить,- взвыла Милли и легла на стол. – Это невыносимо.

Хестер, которой приходилось делать вид, что она учит, только тяжело вздохнула:

- Мне тоже это нелегко далось. Понимаешь, с одной стороны мы все находимся под защитой императора. А с другой стороны, если нас застанут в одном из этих мест в присутствии мужчины, то брак будет единственным выходом.

- А как же узы истинных? – мрачно спросила Милли,- газеты захлебываются ядом, обсуждая отбор невест.

- Не все,- напомнила леди Аргеланд. – Те, что являются официальным рупором Империи очень сдержанно все это описывают. А остальные статьи, вероятнее всего, проплачены Тирриилом. Или тем, кто за ним стоит.

- Думаешь, он не сам все это устроил? – удивилась Милли.

Леди Аргеланд покачала головой:

- Так думает маг, которому я всецело доверяю.

- Маг… Хестер, а я ведь до сих пор не знаю кто ты! Химмар, таннар или веннар,- Милли выпрямилась,- ты ведь избегаешь говорить об этом.

- Ну, я совершенно точно не оборотень,- хмыкнула леди Аргеланд.

«А со всем остальным придется определиться после свадебного ритуала», додумала она.

- А, точно, ты же скрываешь свой род,- покивала Милли,- прости. Видимо, это тоже может дать намек?

- Что-то вроде того,- кивнула Хестер.

Она знала, что Римману вот-вот придет пора вставать на крыло. И когда юного дракончика заметят, то поймут – Аргеланды еще существуют. Увы, их род отличается от остальных двойным, черно-серебряным окрасом.

«Мне никогда не встать на крыло», с горечью подумала Хестер, «Зато я могу многое, многое другое. И если мой истинный будет драконом, то и я обернусь. Но за всю историю Аргеландов ни разу ни одна Разрушительница не стала парой крылатому».

Ходят легенды, что родоначальница семьи Аргеланд получила свой дар в момент Прорыва из Темноземья, от того-то ее дочери и унаследовали сомнительный дар разрушать любые чары.

«И металл, и камень, и все, что угодно», перечислила мысленно Хестер. «Но что самое страшное, этот дар трансформируется во время свадебного ритуала и последующей ночи, что приводит к слишком лакомым последствиям для партнера – во время выброса излишней магии, активируется спящий родовой дар супруга. А кто от такого откажется? Никто».

Сама же Хестер не может предугадать, что она получит после свадьбы. У Дьеллары Аргеланд было три дочери. Одна стала величайшим целителем, повинуясь ее воле у калек отрастали новые ноги и руки – этого не смог повторить никто. Другая вытягивала из-под земли подземные реки, благодаря чему в графстве Аргеланд была самая плодородная земля. А третья…

- Хестер?

- А?