замечал. Всякая игривость пропала, зато проявилась недвусмысленная угроза.

– Ладно, мальчики. Увидимся позже. – Ашер пожал плечами и отошел, лелея новую обиду. Затаив ее на время.

Глава 29

На сей раз от Эммы пахло шампунем с маслом макадамии. Гэбриел узнал запах, потому что запомнил бутылочку, стоявшую на углу ее ванны. Он помнил и как сам лежал в ней, а Эмма пристроилась между его ног. Ее спина упиралась в его обнаженную грудь и живот. Ее длинные черные волосы липли к его рукам, а вода приобретала цвет, в который ей – натуральной блондинке – вздумалось в тот день покрасить корни. Гэбриел глубоко вдохнул аромат и попытался запечатлеть его в памяти, чтобы наслаждаться им как можно дольше. Он удивлялся, что это вообще возможно: запоминать то, чего не видел и не слышал. Почему запахи вызывают столь живые образы? Гэбриел решил непременно взять в библиотеке книгу о свойствах человеческой памяти, чтобы разобраться в этом. В зависимости от срока в тюрьме он собирался успеть основательно изучить психологию и, быть может, даже получить диплом, если удастся. Будущее снова представлялось вполне реальным. На него можно было повлиять, усердно работая.

– Так приятно снова встретиться, мой малыш. – Эмма улыбнулась, но глаза ее бегали.

Что-то явно не так.

– У тебя проблемы?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что вижу. У тебя все на лице написано.

Эмма вздохнула.

– Ты знаком с Джюли, которая работает в клубе?

– Знаком. А что?

– Она рассказала, что к ним недавно заявились полицейские. Задавали много вопросов о ночи, когда тебя арестовали.

– Опять?

– Да. Для них якобы очень важно узнать, кто был с тобой.

Гэбриел недоумевал, почему полиция все еще ищет его спутников. Он же признался, что устроил пожар. Казалось, детективы лишь понапрасну тратят время и силы.

– Джюли рассказала им что-нибудь?

– Нет. Но на следующий день один из тех парней навестил меня дома. Помнишь Криса?

– Разве можно забыть тех симпатичных малых? – Гэбриел жалел, что не может сдать их властям, при этом не навлекая неприятности на Эмму.

– Так вот, Крис прямо сказал, чтобы я повлияла на тебя. Пусть, мол, помалкивает про нас.

– Даже так?

– Хуже. Пригрозил, что, если ты настучишь на них копам, мне будет очень больно.

Гэбриел постарался подавить поднимавшуюся в нем волну гнева. Он снова чувствовал бессилие, а ведь только начал с оптимизмом смотреть в будущее и воображать, что сумеет преодолеть все тяготы и испытания.

– Он еще упомянул, что ты сидишь с его братом.

– А имя брата назвал?

Гэбриел ощутил, как ему словно обручем сдавило грудь. Не было нужды называть имя. Он и так знал его.

– Эш, Аш или что-то в этом роде.

– Крис уже причинил тебе боль? Что он с тобой сделал? – тихо спросил Гэбриел.

Если Ашер его брат, легко представить, какая сволочь этот Крис.

– Боль? Нет, он пока ничего такого не делал. Но мне сказал, что у тебя могут возникнуть большие проблемы.

– Какого рода проблемы?

Эмма наклонилась к нему и заговорила совсем тихо, чтобы никто не подслушал.

– Он только сказал, что может избавить тебя от крупных неприятностей. Если я с ним пересплю, он велит брату позаботиться о тебе.

Ее слова потрясли Гэбриела.

– И что ты ответила?

– Отшила его, конечно. Но разве он говорил правду? Здесь действительно кто-то хочет причинить тебе зло?

Гэбриел ненадолго задумался. Они угрожали? Да, но не ему. Ашер нащупал его ахиллесову пяту. Они запугивали Эмму. Понятно, какой ценой можно решить вопрос. Перед ним ставили выбор: либо он, либо подруга. Кому-то нужно сдаться. На воле или в тюремных стенах, но его накрепко взяли в оборот. Надо как следует поразмыслить над этим. Нельзя позволить врагам одержать верх.

Время свиданий истекло. Посетители начали расходиться, и Эмма тоже встала со стула. Гэбриел видел, насколько она напугана. Он не хотел, чтобы она тревожилась за него, и, разумеется, не мог сделать ее заложницей Криса, исполняющей его желания. Существовало только одно решение, сразу пришедшее ему в голову.

– Послушай. У меня все утрясется. Можешь обо мне не волноваться. Но нужно, чтобы ты позвонила в полицию и разыскала детектива Имоджен Грей. Скажешь ей, что мне надо с ней встретиться и дело срочное. Я внесу ее в список посетителей. Не называй своего имени и ничего больше не говори. Ни в коем случае не подставляйся сама. Только, пожалуйста, дозвонись до нее. Кажется, ей можно доверять.

Глава 30

Гэбриел засыпал и почти сразу просыпался, думая об Эмме, и его мысли трансформировались то ли в мечты, то ли во сны о времени, когда он выйдет из тюрьмы и они снова будут вместе. Два дня стояла необычайная жара, после которой ожидались мощные грозы, в тюремных стенах ощутимо повысилась влажность. Гэбриел вспоминал визит подруги. Ситуация не могла не тревожить, но некое шестое чувство подсказывало, что серьезная опасность ей пока не грозит. По какой-то причине в центре событий сейчас только он сам.

Гэбриел ворочался с одного бока на другой, а колючее одеяло натирало теплую и липкую от пота кожу. Очень хотелось принять горячую ванну, а потом забраться в настоящую постель с белоснежными прохладными простынями. Гэбриел снова мысленно вернулся в недавнее прошлое, в начало лета, когда они с Эммой валялись в траве на кладбище у входа в катакомбы. Она заложила руки за голову, а сквозь черную сеточку ее кофты проглядывала грудь. Ее кожа всегда оставалась молочно-белой. Даже после многих часов под солнцем. В такие дни движения подруги становились плавными и замедленными. Казалось, весь мир переставал существовать, кроме них двоих. Гэбриел представил, что снова лежит там рядом с Эммой, и сон окутал его нежным покрывалом. На этот раз он валялся на спине, а она приподнялась на локте и шептала ему на ухо ласковые слова, рассказывала, что хочет сделать с его телом. Он с большим трудом сдерживал возбуждение. Ощущал ее горячее сладкое дыхание с каждым словом, и все его существо отзывалось на ее откровения. Ее пальцы, унизанные кольцами из серебра и оникса, гладили его лоб, перебирались на виски и спускались к губам, осторожно касаясь их. Сон рассеялся, но ощущение все длилось. Как и шепот.

Мышцы Гэбриела напряглись – он уже не спал. Кто-то стоял рядом с его койкой, шептал на ухо, прикасался к лицу, к губам. Он не хотел открывать глаза, не желая, чтобы подозрения оправдались.

– Просыпайся, соня.

Гэбриел все-таки открыл глаза. Потребовалось несколько